Шрифт:
Мы взлетели над городом. Он очень разросся, теснились кварталы новых каменных домов, в окружении парка стоял старый дворец – тот самый, где я впервые увидела Королевство…
– Она получила, что хотела, – сказала я, думая об Эдне. – Но мне кажется, все-таки… она по-своему вас любила.
– Ради любви совершаются великие дела, – пробормотал он задумчиво. – Но ради нее же совершаются гадкие, отвратительные дела. И ничего с этим не поделаешь.
Фиалк разогнался, как самолет, преодолевающий звуковой барьер. Пролетел сквозь грань миров, будто сквозь пленку, и я увидела внизу знакомую улицу, крышу дома с антеннами, автобусную остановку, парк и озеро, а потом книжный магазин, гастроном, школу… У меня захватило дух.
– Ты мне дороже сотни дочерей, – сказал мне на ухо Оберон, – подмененных в младенчестве и перенесенных в ваш мир.
– А что, у вас есть сотня дочерей?!
– Если бы, – он рассмеялся. – Если бы они у меня были.
Эпилог
Дождливым октябрьским утром мне в окно ударил мелкий камушек. Это было само по себе странно, потому что до нашего этажа не так-то просто добросить. Да и не было у меня никаких знакомых, друзей или врагов, готовых на виду у всего двора кидаться камнями!
Я выглянула в форточку.
Он стоял без зонтика под самыми окнами. Кончик его носа покраснел. Светлые волосы выбивались из-под капюшона. В руке – обернутая в целлофан черная ветка, усеянная большими белыми цветами.
Я сбежала по лестнице вниз, едва успев накинуть куртку. Мама крикнула вслед что-то предостерегающее.
– Привет, – сказал Максимилиан. – Я пришел жить в твой мир. Насовсем!
И ухмыльнулся, показывая острые белые зубы.