– Встать! – приказал боевик. – Встать, шакалы!

Пацаны поднялись на ноги и, дрожа, прижались друг к другу. Близкая смерть уже коснулась их лиц своим холодным крылом.

И Алик Куренной понял, что у него осталось всего несколько секунд, чтобы не умереть молча, чтобы бросить эти гадам в лицо свой последний крик.

– Да здравствует Россия!.. – заорал он срывающимся голосом, сам не понимая, откуда вдруг взялась у него эта фраза.

А дальше пошел сплошной мат-перемат, поскольку других слов, идущих от души, у Алика на грани жизни и смерти не нашлось.

Моджахеды уходили из города на закате воскресного дня. Штурма больницы все-таки удалось избежать. Но переговоры тут были не при чем. Всё решил телефонный звонок главы джамаата.

– Возвращайся, Али-хан, – сказал он.

Амир чуть не раздавил в ладони свой мобильник.

– Возвращаться?

– Да. Ты свое дело сделал.

Али-хан был готов и к такому варианту. Значит, рейд в Краснокумск признан удавшимся. Моджахеды показали свою силу всему миру. И сейчас, должно быть, об этом кричат заголовки газет, этому посвящены экстренные спецвыпуски телевизионных новостей. Словом, шумиха на весь белый свет; что, собственно, и требовалось от рейда. А сколько человек отправились на свидание с Аллахом, не так уж важно. Тем более что умереть за правое дело – великая честь.

– Ты меня слушаешь? – раздался недовольный голос в трубке.

– Да, да. Конечно.

– Об условиях своего ухода договорись сам. Тебя учить не надо.

– Да, – сказал Али-хан.

– Ты город заминировал?

Али-хан ждал этого вопроса, но ответил нехотя и едва слышно:

– Нет.

– Почему?

– Не успел.

– Как не успел?..

Али-хан промолчал. Бессмысленно было объяснять, что в городе каким-то образом оказался агент федералов, корректировавший огонь, и потому хорошо продуманная оборона развалилась на части. О том, чтобы заминировать город, даже думать не пришлось.

Выдержав паузу, голос в трубке зловеще пообещал:

– Ответишь перед шурой.

– Отвечу, – сказал Али-хан и выключил мобильник.

Он знал, что от шуры – высшего мусульманского суда – пощады не будет даже ему.

После этого звонка Али-хан провел еще один, заключительный раунд переговоров. Дело двигалось со скрипом, но в конце концов все утряслось. Самым трудным оказался вопрос о транспорте.

Ильяс пришел в исступление, обнаружив испорченный “Командой” автобус. Брызгая слюной, он кричал Али-хану, чтобы тот потребовал у федералов машину, равноценную “Икарусу”. Но тут коса нашла на камень. Ответ был однозначный: моджахедам и так уже сделаны неслыханные уступки, а поэтому единственный транспорт, который им могут предоставить, – это трактор с грузовым прицепом. Тот самый, что возил краснокумцев на огороды. После утомительных споров Али-хан согласился.

И вот наступил момент, когда пятнистый джип амира медленно отъехал от больничного здания. Следом кашляющий трактор потащил прицеп. В середине прицепа лежали тела убитых. Двадцать три уцелевших боевика с оружием в руках сидели вокруг них. А по всему периметру грузового кузова, опять же в качестве живого щита, расположили заложников, которых обещали отпустить, как только отряд моджахедов окажется в безопасности. С этим категорическим требованием Али-хана федералам пришлось смириться.

Заложниками были пациенты больницы, а также Шамиль Касымов, две медсестры, дежурный врач с перевязанной головой и бледная от унижения Людка Швецова. Кроме них в прицепе находились неудавшиеся диверсанты из “Команды”: Алик Куренной, Андрей Тюменев, Витек Чванов и Ринат Касымов. Расстреливать их не стали. Они тоже попали в число заложников, что боевикам было гораздо выгоднее.

К этому времени возле больницы собралась огромная толпа, которую едва сдерживало оцепление из спецназовцев. Сюда подоспели и те, кто вернулся с огородов. У многих, стоявших в толпе, среди заложников были родные, и люди с трудом удерживались от того, чтобы не броситься им на помощь.

Марьяна Хромова и Сашка стояли рядом с матерью Алика. По лицу женщины беззвучно текли слезы. Марьяна тихонько сжала ей руку…

Час назад Марьяна вместе с сестрой пришла домой к Куренным в поисках

Алика, но уже не застала его. Только мобильник лежал на подоконнике распахнутого окна.

Мать Алика, обнаружив исчезновение сына, схватилась за сердце.

Марьяна принялась ее успокаивать, как могла:

– Не волнуйтесь, он же умный парень! Он не полезет очертя голову туда, где опасно!

Мать посмотрела на нее пустыми глазами:

– А ты кто такая? Я тебя не знаю.

– Я никто… – смутилась Хромова. – Просто Марьяна…

– Ты его девушка, что ли?

– Можно и так сказать…

Мать вдруг порывисто обняла Марьяну и прошептала ей в ухо:

– Пойдем, вместе его поищем!

Так они оказались возле больницы.

Толпа безмолвно провожала взглядами уезжающий прицеп с заложниками.

К счастью, никто не бросился вдогонку, иначе ситуация могла выйти из-под контроля и начался бы кошмар.

Когда джип и трактор с прицепом, миновав городскую окраину, выехали в степь, от больницы следом за ними двинулись два бронетранспортера и несколько машин “Скорой помощи”, срочно переброшенных из райцентра. Они должны были забрать освобожденных заложников. Но до той поры следовало строго соблюдать оговоренную дистанцию, чтобы не вызвать подозрений у боевиков.