Шрифт:
— Я обещаю тебе это.
Наполеон взял ее за руку и сказал:
— Благодарю тебя. Ты единственная, кого я могу об этом попросить. Потому что знаю: ты
сделаешь это от чистого сердца.
Взволнованная этим признанием, Полина поцеловала брата.
27-го, на рассвете, император сел во Фрейжюсе на корабль и отплыл в свое лилипутское королевство.
Но Полина не поехала немедленно на Эльбу. Свидание с братом настолько ободрило ее, что она вновь почувствовала жгучее, требовательное желание в укромных местах своего тела.
Принцесса тут же написала Дюшану, который после разгрома наполеоновской армии был не у дел, и потребовала, чтобы он срочно ее навестил. Молодой офицер (он был произведен в полковники и получил баронский титул на поле боя под Лейпцигом) примчался пулей и провел две недели в Лукке, доведя себя до полнейшего изнеможения.
Его присутствие слегка успокоило Полину, и она смогла отплыть на Эльбу на борту «Летиции», предоставленной ей Мюратом.
В Порто-Феррайо она пробыла недолго и, получив от Наполеона точные инструкции, отправилась со специальным поручением к Мюрату в Неаполь.
О политической роли Полины во время этого путешествия писали многие ученые-историки. Жюль Англес, бывший начальник полиции режима Империи, впоследствии перешедший на службу к Бурбонам, сообщал Людовику XVIII:
«Несмотря на некоторое охлаждение между Наполеоном и Мюратом, объяснимое скорее всего страхом, который внушает последнему (а быть может, и Бонапарту) Венский конгресс, есть основание полагать, что они заодно. Доказательством тому может служить поездка принцессы Боргезе из Неаполя в Порто-Феррайо:
принцесса вполне могла стать посредницей в деле их сближения. То обстоятельство, что Полина Боргезе ездит от одного к другому, означает, что между Наполеоном и Мюратом — полное согласие».
В подтверждение этого Неаполитанская королева пишет:
«Наполеон отправил принцессу Полину в Неаполь с поручением сообщить Мюрату, что он прощен, а также посоветовать не терять бдительности н быть готовым к возможным непредвиденным событиям».
Выполнив все, что от нее требовалось, Полина вернулась в Порто-Феррайо с намерением остаться с братом на Эльбе.
«Приезд Полины, — пишет мемуарист, — словно лучом света озарил мрачную жизнь маленького императорского двора».
Надо отметить, что в постоянном желании Полины развлекаться было что-то болезненное.
Пишут, что она устраивала празднества во время плавания на «Медузе». Она занималась тем же самым и на Эльбе.
Послушаем Анри д'Альмера:
«Едва ступив на остров, она устроила маскарад по случаю торжественного открытия небольшого муниципального театра в Порто-Феррайо, построенного по приказу императора на месте бывшего храма. В костюме жительницы Мальты в паре с Камброном она открыла бал.
В бывшем волонтере кампании 1790 года не было ничего от придворного ветрогона, и он прекрасно обошелся бы без чести, оказанной ему принцессой. Быть может, в тот момент, когда она подошла к нему, сияя ослепительной улыбкой, и взяла его под руку, доблестный воин, как бы предчувствуя сражение под Ватерлоо, порывался что-то сказать, но сдержался и не потерял самообладания. Но когда танец закончился, он все-таки сказал:
— Мне было приятно танцевать с вами, принцесса, но мне больше по душе сражаться с неприятелем на поле боя.
В промежутке между балами Полина, которая не могла существовать без любви, пыталась соблазнить Друо, назначенного Наполеоном губернатором маленькой столицы.
Но генерал был безнадежно добропорядочным. К тому же он боялся, связавшись с принцессой Боргезе, огорчить свою мать. Словом, он решительно и твердо отверг заигрывания молодой женщины, и ей пришлось утешиться с аборигенами, не отличавшимися такой непреклонностью.
После отъезда Наполеона Полина упорхнула в Италию, где австрийский полковник Иозеф Веркляйнс отвел для нее специально охраняемую резиденцию.
Но в начале июня здоровье Полины резко ухудшилось, и ей было предписано выехать к знаменитым целебным источникам близ города Лукка. Там она узнала о поражении Наполеона под Ватерлоо.
Известие это было для нее как гром среди ясного неба. Теперь тому сказочному существованию, которое она вела благодаря своему брату, действительно пришел конец…
В то время, когда Наполеон приближался к берегам Святой Елены, Полина нашла убежище в Риме, куда ей позволил вернуться папа.
В Риме она узнала, что у принца Боргезе связь со своей кузиной. Полина страшно разгневалась и потребовала, чтобы принц вернулся к ней и они возобновили совместную жизнь. Принц ответил, что не считает это возможным.