В деревне одно за другим зажигались окна, всегда пустынная улица стала довольно оживленной. Многим хотелось посмотреть, что же это за компания такая приехала к Феликсу. Уже гремела музыка, колонки выставили прямо в открытые окна маленького покосившегося домика.

— Да ты настоящий помещик! — продолжал восхищаться Виталик, глядя на темные очертания двухэтажного дома. — И все это своими руками?

— Это подъемным краном сделано, остальное — сам. — Феликсу стало неприятно, что кто-то, как говорил Остап Бендер, касается грязными лапами хрустальной мечты его детства, его Рио-де-Жанейро. — В темноте смотрится — днем пока еще нет.

Жрицы любви оказались вполне сносными хозяйками, и через полчаса стол уже был уставлен тарелками со снедью и выпивкой. И не просто заставлен, а довольно красиво сервирован: все-таки женская рука.

— Вы уж, гляжу, намылились до утра гулять, — недовольно поморщился Феликс, — а завтра я уезжаю. И из-за вас планы менять не собираюсь.

— Ничего, не бойся. Тут посидим, потом уедем. Отоспишься. Ребята хорошие, — и Виталик потащил Колчанова к столу.

Марина все это время молчала, лишь изредка вопросительно смотрела на Феликса, будто он ей был что-то должен. Откупорили бутылки, водка полилась в стаканы. «Эх, и погудим же мы сегодня!» — явственно читалось на лицах гостей.

— Все, хватит, — отвел Феликс в сторону руку Езерского, когда тот наполнил его стакан на треть.

— Ты чего?

— Не хочу!

Виталик пожал плечами.

— Не пьешь?

— Не пью.

— А как насчет баб?

— Не жалуюсь.

— Тогда выбирай, какая глянется. Только не думай, телки проверенные, их мне эти ребята из налоговой полиции посоветовали, а они знают толк.

— Они не менты?

— Ты что? — изумился Виталик. — Моя Марина с ментами бы вместе не села.

«Довольно странно, — подумал Феликс, — он бы сел, а она — нет».

А вот Виталик сообразил, что брякнул лишнее, ведь Феликс не знал толком, что случилось с Мариной. Поэтому он сразу решил вернуться к баранам, то есть к телкам:

— Девки классные, фирма веников не вяжет!

— Не хочу, — отверг авансы хозяин.

— Что, совсем? — сочувственно спросил Виталик.

— Сейчас не хочу.

— Такого не бывает. Или, может, ты был с бабой, а мы не вовремя приехали? Так зови ее к столу.

— Нет.

— Замужняя?

— Нет, я один.

— На стройке устал?

— Послушай, Виталик, я не люблю, когда мне что-то навязывают. Пусть даже хорошее. Я сам привык выбирать для себя женщин.

— Ну так выбирай — целых четыре! Бери любую. Мне не жалко… для тебя.

— Ты не понял. Я люблю выбирать из всех женщин, а не из четырех проституток.

— Так можно и до конца жизни не выбрать, — рассмеялся Езерский и встал, чтобы выпить за здоровье хозяина дома.

Девицы были наверняка предупреждены, что одна из них предназначена Феликсу. Выпив, Виталик сел и вновь вернулся к прерванному разговору:

— Ты что, мы их тоже выбирали со всего Смоленска. Это лучшие, я тебе обещаю.

— Я не люблю трахаться за деньги.

— Во-первых, Феликс, ты за них не платишь…

— Ну, значит, ты за них заплатил.

— И я не платил.

— Они по любви трахаться приехали?

— В общем-то, можно сказать и так. Какая тебе, в сущности, разница, трахаются с тобой за то, что ты хороший парень, или за то, что они обязаны этим парням из налоговой полиции? Каждого человека любят за что-то, и вот они… согласились задаром… Так что можешь считать, они трахаются по любви.

— Виталик, отстань ты от меня.

— Как хочешь. Надумаешь — скажи. Можешь взять даже двух.

— Не получилось качеством — берешь количеством?

— Качество только лучшее.

Снова выпили. На этот раз изрядно нагрузившийся налоговый полицейский заплетающимся языком предложил тост «За дам-с».

Колчанов пил водку по-западному, маленькими глотками, и еще ни разу не подливал себе в стакан. Он все время ощущал близость Марины. Она сидела рядом с ним, не говоря ни слова, пила мало, вернее, только делала вид, что пила.

Третьего тоста так и не прозвучало. Как это часто бывает, застолье разделилось «по интересам». Толстый коллега евангельских мытарей отплясывал что-то среднее между русской присядкой и брейком, используя в качестве аккомпанемента собственную мощную глотку. Перед ним одна из девиц прижимала ладонями подол короткой юбки и подтягивала его вверх. Но лишь только показывались белые кружевные трусики, она тут же целомудренно вскрикивала и одергивала юбку. Специалист по выбиванию податей норовил схватить ее за мягкое место.