— Один в камбузе, — сообщил Джош.

— А я одного оставила в кладовке в каюте, — добавила Кристиана. Поймав на себе удивленный взгляд Рича, она объяснила: — А каким образом, по-твоему, у меня оказалось вот это? — кивнула она на автомат в своей руке. — Мне ж его дали не за красивую фигуру.

— Дома поговорим — и о твоей фигуре, и о твоей способности лезть на рожон, — буркнул он.

— А где мой брат? — обернулась к Слейтеру Кей. — Он пошел наверх, на помощь остальным.

Лицо Слейтера было мрачнее тучи.

— Он и еще двое готовы.

Кей совсем посерела. Кристиана даже пожалела бы ее, если бы эта женщина не поставила под угрозу жизнь Джоша-младшего и ее собственную.

— Рич, я не ожидала, что все так обернется, и не хотела этого, — прерывающимся голосом заговорила Кей. — Ник обещал, что никто не пострадает. Я не знала, что он собирался ее убить. Мы только пытались получить формулу и остальные расчеты. Клянусь, вы получили бы ребенка обратно. Я клянусь, Рич.

Рич долго изучающе смотрел на женщину, которую когда-то любил. При виде того, во что она превратилась, узы, привязывающие его к прошлому, словно на глазах ослабли.

— Похищение детей — уголовное преступление. Слейтер — вот человек, к которому тебе следует обращаться.

— Он меня не знает. Ему на меня плевать.

Кей встала, протянув к нему руки, с мольбой в глазах, с дрожащим от страха и сожаления голосом.

— Мне тоже. Ради денег ты поставила на карту жизнь ребенка. Ты стояла бы рядом и смотрела, как Ник расправляется с Кристианой.

Он отвернулся от бывшей жены, встретился взглядом с чистыми, ясными глазами Кристианы. Ее нежная улыбка унесла из его сердца вину за то, что из-за него она столкнулась с Кей.

Джош со вздохом отвел от пары взгляд. Черт бы побрал Пеплу! Она опять победила.

— Я же говорила, — лукаво прошептала Пеппа.

Джош потянул свою довольно ухмыляющуюся жену в постель, с легкостью, рожденной долгой практикой, избавился от того лоскутка, что она называла ночной рубашкой.

— Это самая противная фраза в словаре любящей жены.

Пеппа похлопала его по щеке, изгибаясь как кошка.

— И когда же в гараже появится мой «Мазерати»?

Застонав, он упал на подушки. Джош прекрасно понимал, что проиграл пари, но не мог отказаться от последней попытки отговорить ее от скоростной машины.

— Может, ты согласишься на бриллиантовое колье — или, скажем, кругосветное путешествие? Да ладно, пусть будет яхта!

— Я выиграла пари. Ставкой был «Мазерати» цвета лаванды. Следовательно, ты должен мне машину.

Она уселась перед ним, как индийское божество, сложив руки на обнаженной груди.

Дхош окинул взглядом эту восхитительную картину и понял, что пропал.

— Прекрати изображать из себя героиню с обложки мужского журнала. Хоть бы притворилась, что ты приличная замужняя женщина! — говорил Джош, а его ладонь уже скользила по ее восхитительной коже.

Она отреагировала на его ласку, но не придвинулась ни на дюйм.

— Так когда ты мне заказываешь мою машину?

Он вздохнул.

— Ох, и настырная ты женщина. Мне бы с тебя пример брать в управлении компанией.

Пеппа приняла еще более соблазнительную позу. Этого было достаточно, чтобы Джош сдался.

— Я заказал ее два дня назад.

Она с хохотом кинулась в его объятия.

— А я знала! И отменила заказ, когда мне позвонили, чтобы уточнить цвет.

Его попытка обжечь ее гневным взглядом потерпела полный провал.

— А хты…

Пеппа закрыла его рот поцелуем, потом подняла голову, задыхаясь так же, как и он.

— Водителя хуже меня нет на свете. И мы оба это знаем. А я хочу дожить до глубокой старости и гоняться за тобой в инвалидном кресле по дому для престарелых!

Он пригладил серебристые волосы, весенним дождем падающие ей на лицо.

— Кресло у тебя будет цвета лаванды, любовь моя, — сказал он, довольный, что ей хватило здравого смысла не подвергать свою жизнь опасности.

Похищение сына лишний раз доказало ему, что значат для него его серебристая сирена и близнецы. И ему хотелось, чтобы их жизнь больше никто и ничем не омрачил.

Кристиана выскользнула из душа. Ушибы все еще болели, мышцы ныли, но она не обращала на это внимания. Восторг от того, что она снова дома, что Джош-младший находится в безопасности под крылышком родителей, что Рич, рискуя собственной жизнью, кинулся на ее спасение, превращал физическую боль от синяков и царапин в досадную мелочь.

Обнаженная, она прошла из ванной в спальню и остановилась. Рич растянулся на ее постели, небрежно накинув простыни на голое тело. Приглушенный свет настольной лампы бросал золотистые блики на его лицо. Он повернул голову. Их взгляды встретились. Его глаза таинственно светились невысказанными надеждами на будущее.