— Быстро встань за меня! — скомандовал он, оттесняя меня от стены.

Я не стала спорить, а тем более прекословить. Только я, двигаясь бочком, спряталась за своего телохранителя, тут же услышала недовольное сопение стены совсем рядом с тем местом, где стояла мгновение назад. Меня сразу обдало холодом, затем жаром, и мои колени стали исполнять какой-то танец на непроизвольную тему под «мелодию», похожую на диско.

Нан на это сопение утробно зарычал, слегка пригибаясь к полу, явно демонстрируя готовность прыгнуть на непрошеного гостя. На стене прямо перед нами я вновь увидела небольшое шевеление (а это было именно оно, а не переливание!), которое свидетельствовало, что ЭТО еще на месте, а не убежало сломя голову, увидев грозного противника. На протяжении еще пары моих вдохов ничего не происходило, а потом Фар резко и неожиданно подпрыгнул к тому месту, где устроился хищник-невидимка, и громко клацнул зубами (эхо пещеры услужливо размножило этот звук, добавив ему немного зловещего оттенка). Раздался громоподобный вопль, который отдавался в сводах пещеры, перемножался и сотрясал стены еще некоторое время (опять же при помощи услужливого эха, конечно). На месте невидимки в то же мгновение появилось жуткое чудовище.

Оно было похоже на гигантского мохнатого паука с переливающейся фиолетовой шерстью. Вместо обычной паучьей громадина имела звериную голову, напоминающую оскаленную гиену. Все его шесть или восемь лап (как-то не до подсчетов) были похожи на волчьи, а на местах, где должны были быть подушечки пальцев, красовались присоски. (Разглядеть столь подробно его анатомию не составляло труда, когда оно махнуло лапой в нашу сторону на манер шипящей кошки.) Зубы в пасти этого паука не паука создавали поистине жуткий набор мелких и острых сабель, обильно смазанных противной слюной, что красноречиво свидетельствовало о его пристрастиях в пище — отнюдь не вегетарианских. Глаза же были свирепые, красные и пылали бешеной злобой… Брр, брр, брр. Я была в шоке.

Это отвратительное создание, немного придя в себя от укуса Фара, быстро и пугающе ловко взмыло выше по стене и на такой высоте, перебирая лапами, скоростной ракетой покинуло пещеру.

Я все еще стояла и смотрела вслед этой гадине, когда нан раздосадованно проговорил:

— Надо же, а я ведь его даже не почуял, пока ты мне не сказала! Нужно внимательней следить за своим энергоресурсом — меньше перемещаться, чаще отдыхать.

— Что это было? — наконец вернулся ко мне дар речи.

— Скальный хлокр.

— Скальный кто?

— Хлокр. Вообще-то они до жути трусливы. Этот, наверное, еще молодой и не сталкивался с сильным противником.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что это чудовище безобидно?! — вытаращилась я на телохранителя.

— Нет. Он как раз крайне опасен. Правда, только для тебя.

— Вот спасибо, успокоил, утешил, можно сказать! А что это за трюк с прозрачностью?

— Хлокр доводит свое тело до такого состояния, что оно способно точно повторять рельеф, цвет и размер той поверхности, на которой он находится. Его можно увидеть, только когда он резко двигается, или почуять, что довольно легко — как ты сама почувствовала, его вонь просто колоссальна. Конечно, если ты не умираешь от усталости, — добавил он уже тише, вроде как оправдываясь, хотя я и не делала никакой попытки его в чем-то обвинять.

— Следовательно, он не становится прозрачным, а просто принимает вид того, на чем сидит? Вроде нашего хамелеона.

— Да, примерно так.

— И что, если бы я его не заметила, он бы меня быстренько сожрал? — Я вспомнила рожу этой твари, и меня передернуло.

— Нет, он не способен съесть сразу так много. Обычно, его основное меню — мелкие грызуны и птицы, но если ему посчастливится поймать крупную добычу, то он ей перегрызает горло и относит куда-нибудь в холодное место пещеры или, если есть такая возможность, закапывает в снег. — Я невольно схватилась за шею. — Наведывается он туда, когда возникает необходимость.

— Я так рада, так рада! — У меня подкатил ком к горлу от жалости к себе несчастной.

Такое положение дел мне совсем не нравилось — неужели на этом Зубаре совсем нельзя прогуляться, чтобы тебя кто-то не съел или, точнее, страстно не желал включить в свое меню. Мир каких-то доисторических хищников! Палеонтологов бы сюда, вот кто был бы в полном восторге от пребывания здесь. А мне почему-то совершенно расхотелось быть здешним первооткрывателем. Надо было хоть газовый баллончик прихватить — пользы от него ноль, а спокойнее как-то. К тому же деморализовать противника можно — пока тот бедный удивляется и соображает, как вот ЭТИМ (в смысле баллончиком) можно с ним бороться, просто взять и убежать или, на худой конец, спрятаться. А так… Безоружная, в чужом мире.

Неожиданно я поняла, что вот такими рассуждениями могу не только себя довести до белого каления, но и начать шарахаться от каждой тени на дороге. Подумаешь, какое-то паукообразное решило попробовать меня на зуб, на зубы, на свои бесчисленные зубы! Ну и что?! Да подавилось бы! Или отравилось бы, что запросто. Знало бы оно, где я до этого жила, близко тогда бы не подошло, обегая сторонкой. И все же…

— А этот хлыкр. Хлоркл…

— Хлокр, — поправил меня Фар.

— Ну да, именно он. А если он вернется, когда мы будем спать? Ты что же, даже не найдешь потом моего окровавленного трупа?! — сказала и сама поморщилась от обрисованной перспективы.

— Успокойся. Он больше не придет. Сто процентов. Во-первых, мой укус в определенное место лишил его возможности регенерации более чем на неделю. А во-вторых, хлокр НИКОГДА не нападает на одну и ту же жертву дважды. Это факт.

— Ага, а еще ты говорил, что они очень трусливы. Однако этот, даже когда его рассекретили, не поторопился смыться! — Мне очень не хотелось стать чьим-то поздним ужином или исключением из правил охоты хлокра. Очень не хотелось!

— Как я уже предположил, он, наверное, был слишком молод и ему ни разу не доводилось встречаться с наном. Иначе он бы даже в эту пещеру заползать не стал.