– А этому Людовику Святому сколько сейчас лет?

– Года два-три, – быстро прикинул в уме преподаватель истории. – На престол же он взойдет в двенадцатилетнем возрасте.

– Салага, – презрительно протянул Минька и, довольный, откинулся на резную спинку лавки.

Славка сдержанно фыркнул, но новоявленный лектор, не обращая на это внимания, устремился дальше:

– В Германии пока еще существует так называемая Священная Римская империя. Что-то типа союза мелких немецких графов, герцогов, баронов и даже королей под началом одного императора. Им уже пять лет является Фридрих Второй – весьма молодой и энергичный. Царствовать он будет аж до середины этого века. В вопросах религии вольнодумец, по характеру – приветлив, лукав, любезен, ум – гибкий, но может быть твердым и жестоким. Сейчас он только начинает разворачиваться. На престол его избрали в семнадцать лет, стало быть, сейчас ему двадцать два года. В Англии тоже бардак. Год назад, как раз в мае, король Иоанн Первый Безземельный, родной брат Ричарда Львиное Сердце, подписал Великую хартию вольностей, которую ему подсунули бароны. Хартии и раньше издавались английскими королями, но были чем-то вроде большевистских декретов – туманные обещания в общей форме, а эта первой точно определила все условия, нормы и обязательства короля перед народом, но главным образом перед знатью. Считается, что именно с этого года и начался знаменитый английский парламентаризм. Правда, он ее тут же отменил где-то к концу лета и начал опять войну со своими баронами. Почуяв запах жареного и желая наконец стать королем, в мае этого года в Англии высаживается французский принц Людовик – будущий король Франции Людовик Восьмой.

– Наверное, уже высадился, – задумчиво произнес Славка.

– Возможно, – не стал с ним спорить Константин. – Если бы Иоанн еще чуточку пожил, то Людовик, скорее всего, так и стал бы английским королем, но осенью он умрет, и тогда на престол тут же изберут его малолетнего сына Генриха Третьего, который...

– А ему сколько сейчас лет? – вновь осведомился Минька.

– Десять, – отозвался Константин и продолжил: – Рулить он будет очень долго и умрет где-то аж в тысяча двести семидесятом году. Точную дату не помню, но люфт не больше чем два-три года [41] . У шотландцев, извечных врагов англичан, к власти скоро придет династия Брюсов [42] . В Испании сам черт ногу сломит. Если быть кратким, то христиане грызутся с мусульманами и долбят их во всех направлениях. Королевств у них масса, но основных всего три. Это Португальское на юго-западе, а также весьма воинственное Арагонское, где у руля совсем юный Хайме Первый.

– Юный – это сколько ему? – вновь не утерпел Минька.

– Достал ты меня, – прошипел Славка, но Константин, улыбаясь, тем не менее удовлетворил любопытного слушателя:

– На престол он сел три года назад, в восемь лет, стало быть, сейчас ему одиннадцать.

– Моложе меня, – выдохнул Минька и блаженно растекся по лавке, поглядывая на Славку с чувством превосходства, словно это он король то ли Англии, то ли Франции, то ли Арагона.

– Его великие дела еще впереди. У руля еще одного королевства – Кастильского – король Фердинанд Святой. Правда, святым он станет позже, после своей смерти, где-то в середине века.

Тут же прикинув, что раз человек умрет еще не скоро, то сейчас он достаточно молод, Минька опять встрял с тем же вопросом:

– А ему сейчас сколько?

– Где-то... – Константин быстренько проделал в уме необходимые вычисления и не без злорадства выдал на-гора результат, который явно поумерил неожиданный интерес Миньки к возрастным данным королей. – Тридцать восемь – тридцать девять.

Славка сочувственно покосился на Миньку, но, против обыкновения, не стал ничего говорить.

– Остальные королевства более мелкие, считать их не будем. На севере, в Швеции, владычествует король Канут Эриксон. Умрет через шесть лет. Известен тем, что основал новую столицу – современный Стокгольм. Это после того, как наши братья-славяне сожгут предыдущую – Сигтуну. В Норвегии постоянные смуты. У наших соседей на западе тоже кровушка рекой хлещет. В Болгарии королем Борис, но его через два года свергнет Иван-Асень Второй. В Сербии уже давно рулит великий жупан...

– Как-как вы сказали, княже? – переспросил мигом оживившийся Славка.

– Жупан, – повторил Константин.

– Ишь как созвучно, – крутанул Славка головой и осведомился: – А его там не подкалывают насчет звания?

– Вряд ли. Тем более что та часть тела, из которой растут ноги, у сербов называется совсем иначе, – заметил Константин и продолжил: – Впрочем, в жупанах ему осталось ходить недолго – всего год. Следующим летом папский легат увенчает его короной. Так что звание он свое поменяет. Так сказать, переквалифицируется в короли.

– Ага, значит, все-таки подкалывали, раз поменял его так быстро, – сделал глубокомысленный вывод Славка.

– Его родной брат Растко ушел в монахи под именем Саввы. Это отец национальной сербской церкви. Через пять лет константинопольский патриарх признает ее автокефальной, то есть независимой, а Савва будет ее первым архиепископом. Впоследствии его признают святым, так же как и первого короля Стефана.

В Польше тоже смуты. Короля нет вообще, но зато куча князей: в Силезии, Мазовии, Сандомире и так далее. Идет жуткая грызня за власть между внуками Болеслава Третьего Кривоустого. Там тебе и Лешко Белый, и Мешко Черный, и Владислав Ласконогий, и Генрих Бородатый, и прочая, прочая, прочая. На Краковском престоле – он у них самый важный, типа нашего Киева – сейчас сидит как раз один из них, Лешко Первый по прозвищу Белый.

– Ну и затейники эти пшеки, – покрутил головой Славка. – Надо ж до такого додуматься – черные мешки, белые лешие.

– У каждой страны свои имена, которые кажутся порою чудными другим. У чехов сейчас достаточно сильное государство. Во главе король Пржемысл Отокар Первый. На востоке процветает Румский султанат, но это будет длиться недолго.

– А где он находится? – подал голос Николай.

– В Малой Азии. Примерно на севере территории современной Турции, но он нам не очень интересен. Гораздо важнее то, что двенадцать лет назад крестоносцы взяли Константинополь и Византийская империя временно прекратила свое существование, распавшись на Латинскую со столицей в Константинополе, где сейчас как раз должен скончаться Генрих Фландрский...

– Прямо сегодня? – невинно уточнил Славка.

– В этом году, – терпеливо пояснил Константин и продолжил: – Помимо нее образовались Трапезундская империя, Эпирский деспотат, королевство в Фессалониках, герцогство Афинское и так далее. Последний император Византии Федор Ласкарь, которого на престол избрали буквально за несколько часов до взятия города, когда крестоносцы уже штурмовали дворец, почти тут же бежал в Азию, в Никею, где образовалась Никейская империя. Туда же последовало все духовенство во главе с патриархом.