— Ты молодец!

— Нет, — Далила закрыла лицо руками, — я не могу тебя видеть, я тебя не вижу! Не… ненавижу, — поправилась она.

— Ну, все не так и плохо. Когда меня на самом деле пристрелят, ты просто в это не поверишь. Видишь, во всем есть и хорошая сторона! Идти можешь?

— Куда?!

— Возьмешь мою сумку и отвезешь к Казимиру. Тебя на улице ждут встревоженные мальчики. Если спросят про сумку, скажи, что это мои вещи на память. — Ева укладывалась на носилки в большой прорезиненный мешок с молнией. — Всех выгони, останься одна. Сиди там спокойно, собирай свои бусы. Я буду через полчаса.

— Нет, я не верю, — простонала Далила. — Это что, все со мной происходит?

— Девочки, если вы закончили, — в комнату вошел Гнатюк, — то стоит поторопиться.

— И вы тоже? — грустно спросила Далила. — Я вас предупреждала, что она опасна?!

— Да-да, осторожно по лестнице. Скажите внизу, чтобы забрали носилки. — Он поддержал пошатывающуюся Далилу.

— В морг ее, — бормотала Далила, спускаясь. — В холодильник, на ночь!

378

На улице она огляделась, глубоко вздохнула и неожиданно для всех закричала:

— Приказано забрать носилки с этой гадиной, которая как бы мертвая!

Мураш подхватил сумку, крепко схватив ее под руку.

— Господи, ну как же мне плохо, нет, я точно ее убью! — У Далилы подкашивались ноги.

— Далила, успокойтесь, — заволновался за ее рассудок Мураш. — Все забудется постепенно, все пройдет, вот увидите!

— А ты!.. Нет, ты где работаешь?

— Пойдем в машину, все хорошо…

— А я-то, я-то! У меня же медицинское образование! Страна в опасности! — заявила Далила грустному Ковалеву и бледному Волкову. — Когда такие люди ее защищают и лечат. Хотите анекдот? Про суслика! Пришел суслик в морг…

— Далила, куда тебя везти? — Ковалев смотрел в зеркальце на заднее сиденье.

— Приказано к Казимиру. Как только она оживет, она там непременно появится.

— Может, напьемся? — предложил тоскливо Мураш, наблюдая, как из подъезда выносят на носилках закрытый черный мешок.

— Нет, ребята, у меня такое чувство появилось, что я умею сама вырабатывать любые галлюцинации, никакого наркотика не надо. Очень спать хочется, и подбородок болит. Не могу вспомнить, врезала она мне или я сама?.. — Далила устраивалась поудобней на плече Мураша.

379

— Где это — Казимир? — спросил Ковалев.

— Мы их отвозили уже, ты еще там подрался с Волковым, — шепотом напомнил Мураш.

Ковалев ехал некоторое время за санитарной машиной, увозившей мешок с Евой, потом словно очнулся и развернулся назад.

«Санитарная» выехала за кольцевую. Гнатюк, сидевший с телом, постучал в перегородку. Машина остановилась. Он расстегнул мешок, обнял Еву и открыл створки. Ева спрыгнула на землю. Гнатюк смотрел грустно.

— Запомнила название пансионата? — спросил он.

Ева кивнула.

— Я тебе позвоню туда через недельку. Ева кивнула.

— Будь поосторожней.

— Можно просьбу? — Она смотрела на Гнатюка снизу вверх, светились в сером мареве холодного полдня фиолетовые глаза. — Лариска ребенка ждет, намекните ей, что все хорошо, ладно?

Гнатюк помахал рукой, закрыл створки.

«Санитарная» тронулась.

Водитель, рассмотрев внимательно в зеркальце оставшуюся на дороге женщину, спросил санитара, завтракал ли тот сегодня.

— Не успел, — сказал санитар. — Так, чаю выпил.

— Тогда ты посмотри, осталось ли чего в этом черном мешке, который мы затащили в машину.

— Это что, серьезно? — удивился санитар.

— А то!

Санитар послушно отодвинул стеклянную перегородку и пробрался в салон с носилками. Носилки были пустые. Санитар озадаченно почесал затылок. Посмотрел на милицейского чина, сидевшего рядом.

Гнатюк смотрел на санитара серьезно и строго.

— Никого, — доложил санитар, пробравшись на свое место.

— Я так и думал, — уверенно кивнул водитель. — Мне главврач говорит, чтобы я поспокойней относился к работе. Не нервничал. Я и не нервничаю. Так просто, интересуюсь иногда.

Гнатюк постучал в перегородку и вышел в центре.

— Что это такое было? — решил все-таки прояснить обстановку санитар. — Труповозку же вызывали… Мы вроде несли…

— Есть кто сзади? — спросил водитель.

— Никого, — ответил санитар, осмотревшись.

— Значит, никого и не было, — уверенно кивнул шофер.

Ева примеряла перед зеркалом парик платинового цвета.

— Не пей. — Она отобрала у Далилы бутылку.

— Уйди, — отмахнулась Далила, — от тебя воняет!