– Шабаш! – скомандовал Крыков.

Весла поднялись кверху. Карбас в тумане, под шелестящим дождиком, подходил к огромной черной безмолвной громаде флагманского корабля. Мирные, резанные из дерева листья, виноградные гроздья и веселые человеческие лики гирляндами виднелись там, где у военного судна надлежало быть пушечным портам. И мирный, дружелюбный голос спросил с борта не по-русски:

– Wer da? [1]

– Российской таможенной стражи капитан Крыков с солдатами под государевым знаменем! – громко ответил Афанасий Петрович. – Спустить парадный трап!

Карбас глухо стукнулся о борт корабля. Наверху завизжали блоки, послышались отрывистые слова команд. Над карбасом медленно поплыл парадный трап. А с далекого, теперь невидимого берега все еще доносилась удалая веселая песня:

– Вы их купите за деньги! – произнес Юленшерна.

– Это невозможно! – ответил Уркварт.

– Вы их купите! – повторил шаутбенахт. – Есть же у них головы на плечах. Они, несомненно, догадываются, что корабль военный. Им не захочется умирать. Они получат свои деньги и уйдут, моля бога за нас.

– Я знаю их начальника! – воскликнул Уркварт. – Поверьте мне, гере шаутбенахт, – его купить нельзя.

– Смотря за какую цену! За пустяковую он не захочет продать свою честь, но за большие деньги... Черт возьми, нам нужно, чтобы здесь все прошло тихо. Зачем нам пальба и шум на шанцах? Если таможенники будут подкуплены, все обойдется тихо, и в крепости могут поверить, что мы действительно негоцианты...

Уркварт молчал, опустив голову: что он мог поделать с этим безумцем? Молчал и полковник Джеймс. Но какой же выход, если ветра нет и эскадра, как назло, остановилась неподалеку от шанцев? Сразу начать пальбу? Это неразумно. Ждать, пока таможенники выстрелом из пушки потребуют, чтобы корабли вызвали досмотрщиков? Нет, самое умное все-таки – поступить так, как советует шаутбенахт.

– А лоцман? Что мы будем делать сейчас с лоцманом? – спросил Уркварт.

Юленшерна пожал плечами: лоцмана следовало опять спрятать в канатный ящик. Чтобы он не шумел, на него можно надеть цепи.

– Это его озлобит! – сказал Уркварт.

– Пусть! Зато они не встретятся. Им незачем встречаться. Ничего хорошего из этого не произойдет.

– Нам придется трудно!.. – заметил Уркварт.

– Если придется трудно, то мы будем драться только холодным оружием. Полковник предупредит об этом солдат. Не такая уж большая работа – перерезать ножами дюжину, другую таможенников.

Уркварт вздохнул.

Через несколько минут Рябову веревкой скрутили руки, потом надели цепь-тройчатку. Он вырвался – тогда ему заткнули рот тряпкой и поволокли по трапу вниз. Митеньку связали тоже.

Стол с угощениями был накрыт в кают-компании, здесь же были приготовлены деньги в красивом вышитом кошельке, в ларце лежали судовые документы, искусно исполненные в Стокгольме на монетном дворе. Таможенников должен был принимать Уркварт со всей учтивостью, Голголсен, как старый и известный в русских водах конвой, был назначен ему в помощники. Матросов для встречи Юленшерна приказал выбрать наиболее благообразных. Чтобы корабль имел еще более мирный вид, полковник Джеймс посоветовал Уркварту не выходить к парадному трапу, якобы шхипер в переходе занемог и чувствует себя настолько слабым, что полулежит, укрытый периною...

Уркварт усмехнулся и напомнил Джеймсу, что оба они достаточно хорошо знают таможенного офицера Крыкова: нечего надеяться на бескровный конец досмотра.

– Что же делать? – спросил Джеймс.

– Делать то, что приказал шаутбенахт! – ответил Уркварт злобно. – Мы все в его власти. Если он считает, что нет ничего проще, нежели обмануть русских, то так оно и должно быть...

Уркварт прилег на диван, велел принести себе перину и теплый шарф, чтобы сделать компресс на горло. Его и вправду стало знобить.

Рядом – в темном коридоре, в двух офицерских каютах, на трапе, ведущем в камбуз, – разместились головорезы дель Роблеса с ножами и кортиками, готовые по приказу испанца начинать бой. Юленшерна ходил в своей каюте наверху, в кают-компании были слышны его твердые решительные шаги.

Полковник Джеймс, заикаясь от страха, спросил:

– А потом?.. Что будет... после таможенного досмотра?..

– До этого надобно еще дожить! – ответил Уркварт. – Идите, гере полковник, идите... Господа таможенники не заставят себя ждать...