— Что вам нужно? — сухо спросила Лорел. — Я принесла вашу одежду. Зачем вы пришли?

От постоянной стирки руки женщины покраснели и покрылись трещинами. Как же она стирает зимой? Ведь от пронизывающего холода кожа, наверно, кровоточит. А от работы отказаться нельзя…

На ней было надето старенькое, из серой домотканой материи платье с глубоким вырезом. Рукава были закатаны до локтей. От тяжелой работы и горячей воды лицо, шея и плечи женщины покрылись испариной. И все равно кожа ее отдавала матовой бархатистостью. Она все-таки воспользовалась его советом и прикладывала плоды опунции к лицу: ранки уже не кровоточили, хотя синяки еще были видны. Заметив в глазах Лорел настороженность и недоверие, Хен пожалел, что пришел сюда.

— Я хотел предупредить вас о том, что Дэмьен и его родня не оставят мальчика в покое.

— Знаю, — не отрывая глаз от белья, отозвалась Лорел и опустила очередную рубашку в чан для полоскания.

— Вам лучше перебраться в город.

Лорел выжала рубашку и посмотрела не шерифа.

— И что это даст?

— Там вы будете в большей безопасности.

— В большей безопасности, чем здесь, я нигде не буду!

— Но пока вы находитесь здесь, я не всегда смогу защитить вас.

Рука Лорел замерла, так и не дотянувшись до очередной рубашки. Женщина посмотрела Хену прямо в глаза.

— Я сама в состоянии позаботиться о себе.

— Вы уже это говорили.

— Кроме того, мне некуда идти. А денег, чтобы заплатить за номер в отеле, у меня нет.

— Но…

— И мне нужна вода.

— Но в городе есть колодцы.

— Никто не позволит мне воспользоваться ими. К тому же за день я трачу больше воды, чем добрая половина города.

— Не обязательно зарабатывать стиркой. Вы можете найти другую работу.

Лорел горько усмехнулась.

— И какую же работу вы имеете в виду?

— Уверен, вы умеете многое.

— Но мне вряд ли позволят делать то, что я умею. А я не соглашусь делать то, что от меня потребуют.

Хен с полуслова понял, на что намекала Лорел.

— Но нельзя же обвинять весь город в дурных намерениях из-за нескольких человек!

— Сколько времени вы пробыли здесь? — уточнила она.

— Чуть больше двух недель.

— А скольких человек вы уже знаете по именам? И что вы знаете об их детях, родственниках, врагах?

— Пожалуй, о паре человек.

— А я прожила здесь почти семь лет. Хорошо узнала их всех и могу судить о городе. Может, и не все жители испытывают ко мне ненависть. Но я лучше останусь до конца дней в каньоне, чем позволю кому-нибудь посмотреть на себя или на Адама свысока.

В этот момент к ним подошел мальчик с ведром в руках.

— Вылей и принеси еще. — Она дождалась, пока Адам окажется вне пределов слышимости. — Я ценю вашу заботу. Примите искреннюю благодарность. Но я никуда отсюда не уйду. А теперь возвращайтесь к людям, которые наняли вас.

— Некоторое время, пока вы не найдете подходящее место, вы могли бы пожить в доме шерифа.

— Разве вы там не живете?

— Живу, но там много комнат.

Лорел глянула на Хена, как на сумасшедшего.

— Мне и здесь неплохо. А теперь, извините, мне надо работать.

— Но вы же понимаете, что Блакторны обязательно вернутся?

— А почему моя персона так вас волнует? Я ведь всего лишь прачка.

— В мои обязанности входит защищать любого жителя Сикамор Флате.

— Но я не живу в Сикамор Флате. Так что можете не беспокоиться понапрасну.

— Но почему вы так стараетесь избавиться от меня?

На долю секунды на лице женщины появилось выражение нерешительности, но затем она пересилила себя и собралась с духом.

— Чтобы не тратить время зря, буду откровенна. Миссис Уорти рассказала, что город нанял вас, потому что у вас репутация хладнокровного убийцы. Если это устраивает город, то это не устраивает меня. Не хочу, чтобы Адам общался с такими людьми, как вы. Он слишком мал, чтобы различать добро и зло. Я не для того провела шесть лет в каньоне совершенно одна, чтобы мой сын помнил ваше имя. А теперь возвращайтесь в город и больше не приходите сюда!

Хен широко открытыми глазами смотрел на Лорел, не веря своим ушам. Сначала он не мог разобраться в нахлынувших чувствах. Но затем его охватила волна слепой ярости, парализовавшая разум.

— Все ясно, даже для такого убийцы, как я, — желчно ответил Хен. Однако, усилием воли он подавил гнев и надел непроницаемую маску безразличия. — Миссис Уорти объяснила, почему в городе вас не принимают. Она считает, что вина лежит на обеих сторонах. Возможно, она права. Но мне кажется, что причиной непонимания и раздора служит ваш острый язык. Я даже начинаю думать, что ваше влияние на Адама ничем не лучше, чем возможное влияние Блакторнов.