— Где шериф? — спросила Хоуп, не застав в конторе никого, кроме Джорди.

— Он ушел по делам, — важно пояснил мальчик.

По мнению Хоуп, этот сорванец вел себя слишком нахально.

— А когда он вернется? Я принесла ему обед.

— Он отправился на поиски грабителей. И вернется только к вечеру. Шериф просил передать, что я буду обедать вместо него.

Ответ явно не понравился Хоуп. Впрочем, как и сам Джорди. Девочка презрительно посмотрела на незваного гостя: обычно он вспыхивал как спичка, но сегодня вел себя непривычно вежливо и самоуверенно.

— А что ты здесь делаешь?

— Теперь я здесь живу, — с достоинством ответил Джорди.

— Врешь!

— Нет, я говорю правду!

— Интересно, и давно ты тут живешь?

— С сегодняшнего дня.

Пораженная услышанным, Хоуп замолчала, обдумывая новость.

— А почему шериф позволил тебе жить здесь?

— Потому что я теперь работаю на него. Я буду смотреть за порядком в доме, — степенно пояснил Джорди и загадочно добавил: — Ну, и еще у нас есть дела.

Хоуп опустила поднос на стол и начала расставлять тарелки.

— Я обычно ем вместе с шерифом.

— Он говорил. И еще он просил приглядывать за тобой.

Хоуп едва не задохнулась от возмущения:

— Не хватало еще, чтобы какой-то сопливый девятилетний мальчишка совал нос в мои дела.

— Я не сопливый. Шериф вымыл меня, — оби-женщз бросил Джорди.

— А ну, дай проверю, — Хоуп придирчиво осмотрела лицо и уши мальчика. — Действительно, вымыл.

Джорди оттолкнул девочку.

— В таком случае, можешь обедать вместе со мной. Но ты должен следить за собой.

— Я умею себя вести!

— Возможно, зато не умеешь правильно говорить.

— Шериф обещал научить меня. Наконец они уселись за стол, украдкой поглядывая друг на друга.

— Так какие у тебя дела с шерифом? — поинтересовалась Хоуп.

— Не скажу.

— Тогда я унесу обед обратно в ресторан. Джорди с сожалением посмотрел на еду.

— Давай сначала поедим, а потом я расскажу тебе все. Договорились?

— Нет, давай лучше съедим половину обеда, и ты расскажешь, а потом доедим все остальное, — заупрямилась Хоуп.

— О'кей, — недолго думая, согласился Джорди, хватаясь за вилку. — Только поклянись могилой матери, что не расскажешь ни одной живой душе.

— Но у моей мамы еще нет могилы.

— Тогда клянись могилой бабушки!

— Детский лепет!

— Не поклянешься — ничего не расскажу!

— Ладно, ладно, — сдалась Хоуп. — Но если обманешь, тебе не поздоровится. Я покажу тебе, где раки зимуют.

— А я сверну тебе голову. Обменявшись «любезностями», дети с жадностью набросились на еду.

Лорел быстрым шагом прошла по дощатому настилу — она не привыкла появляться в городе так поздно утром. И не привыкла к любопытным взглядам. Женщина надвинула низко на глаза широкополую шляпу, тем более что на лице по-прежнему были видны следы синяков.

Наконец она добралась до места назначения. Остановившись в нерешительности перед входом в пекарню Рида, Лорел глубоко вздохнула, набираясь мужества, и переступила порог дома.

От запаха свежеиспеченного хлеба потекли слюнки. Вдоль обеих стен тянулись стеклянные витрины, заполненные всевозможными пирожными, кексами и печеньями. За прилавком стояла Эстелла Рид. Владелица кондитерской с нескрываемой враждебностью смотрела на гостью.

Эстелла была затянута в плотно облегающее строгое платье из хлопчатобумажной ткани черного цвета. Закутанная в такое одеяние, она напоминала монашку. Волосы были зачесаны назад и так туго стянуты в узел, что, казалось, глаза женщины вот-вот вылезут из орбит. Поверх платья она надела ослепительно белый передник, чтобы не испачкаться мукой и сахарной пудрой.

— Что вы здесь делаете? — бесцеремонно спросила Эстелла.

Высокомерие и грубость владелицы лавки привели Лорел в бешенство. Она подошла к прилавку и стала прямо напротив Эстеллы.

— Я пришла за своими деньгами. Уже больше двух недель вы не оставляли на крыльце платы за стирку.

— Не могу же я оставлять деньги на крыльце, — фыркнула Эстелла. — Их может взять кто угодно.

— Другие женщины оставляют. Или встречают меня на пороге.

— Лично я не могу торчать у двери, поджидая вас, тем более, что вы приходите в такой ранний час, когда порядочные люди еще находятся в постелях.

— Сегодня, как видите, я пришла в более подходящий час. Вы, я вижу, уже не в постели. А если кто-нибудь и украдет у меня деньги по дороге от вашего дома до каньона, то это не ваша забота. Вы должны мне девять долларов. И я хочу получить их немедленно.