— Все истязаешь себя? Турника уже не хватает? — спросил он, потирая нос.

— Время от времени, — уклончиво ответил Меф.

— Ага, время от времени! Вон краску всю содрал. И охота тебе?

— Человек не должен делать то, что ему хочется. Только то, что не хочется. Главный тест на то, что дело действительно нужное, это ощущение «не хочется», — заявил Меф.

— Не факт. Мне вон в окно не хочется прыгать с десятого этажа. По твоей же логике выходит: надо пойти и сигануть, — сказал Чимоданов.

— Не передергивай! Человек всегда знает, чем настоящее «не хочется» отличается от идиотского. Лень и потакание себе покрывает нас не только телесным жиром, но и душевным. Мы становимся как бройлера на гнилых ногах, годные только на убой мраку, — сказала Даф.

Петруччо скривился.

— Ну и речугу ты задвинула! Нечего тут агитацию разводить! Меня Арей послал за Мефом! Лучше бы, конечно, снова Мошкина выпнули, но я ему первый попался.

Дафне этот ночной вызов не понравился. Особенно теперь, перед поездкой, когда мир напружинился в тревожном ожидании.

— Меф больше не подчиняется Арею! Он ушел от мрака! — твердо сказала она.

Чимоданов с любопытством, как птица, склонил голову набок. По его лбу удивленной гусеницей проползла бровь.

— Мне так Арею и передать? — уточнил он.

Дафна с надеждой оглянулась на Мефа. Тот ощутил, что ей хочется именно такого ответа, четкого и категоричного, но сама принимать за него решение она не станет.

— Надо сходить! — сказал Меф виновато. — Арей не стал бы звать просто так, особенно теперь, когда он… Я быстро.

Дафна на мгновение закрыла глаза. Она отлично поняла пропущенное слово. Это слово было «обижен». Только наивный Меф мог считать, что перед мраком и Ареем у него по-прежнему существуют обязательства. Нелепость! Все равно как если бы заяц искренне думал, что обидел волка, посмев убежать и оставить его без обеда.

— Я с тобой, — сказала она.

— Как хочешь, — ответил Меф. Почувствовал, что Даф немного обиделась, и уточнил: — Я хотел сказать: если ты, конечно, хочешь…

Чимоданов с любопытством уставился на вещи, которые Даф стопками начала раскладывать на диване.

— Куда собрались-то? — спросил он тоном великого инквизитора, который обнаружил под подушкой у заключенного напильник.

— У меня чемоданное настроение, — сказала Даф.

Петруччо дернулся, точно его ткнули в нос.

— «Че», а не «чи», — подчеркнула Даф, правильно поняв причину этого движения.

Меф привычно присел под лесами, пропуская над головой железку с торчащим болтом, о который за эти годы раз десять пытался пробить череп, пока не научился наклоняться. Спилить болт или расплавить его взглядом было делом двух минут, однако Меф был истинный сын Зозо и не искал легких путей. Его даже забавляло, что на болт за минувшие годы сгоряча было наложено столько проклятий, что в темноте он светился как радиоактивный.

— Ну что, мы идем или как? — запыхтел им в спину Чимоданов, у которого всегда в последнюю секунду начинался спешливый трясунчик.

Дафна неприязненно покосилась на опознающую руну мрака, сердито мигнувшую на нее красной каракатицей, и вошла.

Приемная мрака встретила их непривычным гвалтом.

Возле Наты, которая и не думала спать, хотя уже рассветало, крутилось несколько суккубов. Меф видел их и прежде, когда продлевал им регистрацию. Кажется, они ошивались при каком-то молодежном шоу на телевидении, где и улавливали эйдосы.

Один — сонный блондин, состроченный пополам с тощеватой жилистой брюнеткой — почти повис на Нате. Касался ее напудренной губкой, что-то маскировал, качал головой и отскакивал, как художник от мольберта, чтобы бросить взгляд издали.

Другой суккуб — рыхлый и зевающий — устанавливал на штатив видеокамеру. Третий — наполовину лысый, как Сократ, наполовину лохматый, как рок-звезда — начальствовал над остальными. Скучая, он глубокомысленно созерцал собственные ноги, точно размышлял, где он мог прежде с ними встречаться? Четвертый возился со звуком и, успешно имитируя отсутствующую застенчивость, просил у Наты разрешения продеть ей под блузку микрофон. Продел, расправил проводок и остался доволен.

— Готово! Проверяем! Скажите что-нибудь! — потребовал суккуб-звукооператор.

— Ты идиот, болван и тупица! — сказала Ната.

Суккуб не обиделся.

— Отлично, лапочка! Просто отлично! Только не касайся микрофона подбородком! Головку чуть повыше! Ну-ка еще разик! — попросил он.

— Пошляк, хам и посредственность!

— Чудесно! И помни про головочку! — одобрил суккуб.

— Ну, скоро там? — нетерпеливо крикнул начальствующий суккуб.

— Секунду! — Суккуб с губкой коснулся Наты в последний раз и отпрыгнул кузнечиком. — Проверка! Поехали!