– Чем лечили?

– Уколы.

– Жалобы на боли в желудке и кишечнике?

– Да. Он очень страдал.

– Бледность? Испарина?

– Исходя из того, что мне говорили, должно быть, он был бледен.

– Возбужденность? Депрессия?

– Не знаю.

Доктор Ринджер побарабанил пальцем по столу, подошел к шкафу и взял оттуда книгу, озаглавленную «Судебная медицина». Он открыл ее, после того как прочел пару страниц, захлопнул и положил на место.

– Все останется между нами или вы говорите со мной официально и потребуется мое свидетельство?

– Все останется между нами, – пообещала Берта.

– Отравление мышьяком.

– Похожие симптомы?

– Типичный случай. Жжение в горле и тошнота, боли в желудке и животе. Если вы хотите убедиться, проверьте, были ли судороги ног, чувство депрессии, и обратите внимание на характер рвотной массы – похоже на рисовый отвар в случае отравления мышьяком.

Берта Кул встала, потом, поколебавшись, спросила:

– Сколько я вам должна?

– Ничего – в случае, если я не должен буду выступать в качестве свидетеля. Тогда, конечно, дело другое.

Берта пожала ему руку и вновь извинилась:

– Мне очень жаль, что я потревожила вас так поздно, но дело не терпит отлагательства, я должна была все выяснить сегодня же.

– Ничего, ничего. Я еще не ложился. Обычно никогда не удается лечь раньше полуночи, хотя я и пытаюсь закончить свои дела к восьми тридцати, чтобы оставалось время на отдых. Как ваш компаньон, миссис Кул? Как его зовут?

– Дональд Лэм.

– Да, да. Очень интересный парень. С живым воображением. Мне очень понравились его доказательства в деле об отравлении одноокисью углерода. Я лично знаком с замешанными в этой истории людьми. Некоторые из них имеют солидную репутацию в медицинских кругах.

– Я в курсе, – ответила Берта.

– Как он поживает?

– Пошел служить в военно-морской флот.

– Восхитительно! Но я полагаю, вы скучаете по нему.

– Я отлично справлялась до того, как он пришел в контору, – сухо ответила Берта. – Полагаю, что обойдусь и сейчас без него.

– Вы оставили за ним право на компаньонство?

– Оно у него будет, когда он вернется. Боже, я надеюсь, что ничего не случится с этим маленьким негодником!

– О, все будет хорошо, – поддержал ее доктор Ринджер. – Итак, спокойной ночи, миссис Кул.

– Спокойной ночи.

Берта Кул, ухмыляясь во весь рот, забралась в такси.

– Куда теперь? – спросил ее водитель.

– «Метро-отель», – усаживаясь на мягкое сиденье, сказала она. – И если вы еще этого не знаете, то должна сообщить вам, что я их загребу.

– Кого? – удивился водитель.

– Деньги, – пояснила Берта, сияя.

– Рад слышать это. Я много чего слышал от своих пассажиров, но в таких выражениях – впервые.

– Вот так. Не без усилий, конечно, но теперь они у меня в кармане.

В отеле Берта подошла к стойке с телефонами и спросила:

– У вас остановился Кристофер Милберс?

– Да, мадам. Комната триста девятнадцать.

– Позвоните ему, пожалуйста.

Минутой позже Берта услышала сонный голос Кристофера Милберса:

– Слушаю. Кто это?

Берта решительно проговорила:

– У меня есть для вас что-то очень важное. Я поднимусь к вам ровно через минуту.

– С кем я говорю?

– С Бертой Кул, – ответила она и повесила трубку.

Берта Кул промаршировала через холл, вошла в лифт и коротко бросила:

– Третий этаж.

Лифтер взглянул на нее вопросительно, как будто желая спросить, остановилась ли она в этом отеле, но раздумал. Берта с видом человека, который точно знает, что хочет делать, шла по коридору, отыскивая триста девятнадцатый номер, наконец остановилась и только хотела постучать, как Кристофер Милберс открыл дверь.

– Извините, – сказал он. – Я уже час как в постели. Я не одет для приема гостей.

На нем были пижама, шелковый халат и шлепанцы. Волосы после сна растрепались, и та часть их, которую он начесывал на лысину, теперь свесилась на ухо с одной стороны головы.

– Я не собираюсь ходить вокруг да около, – начала Берта.

– Весьма похвально, – отозвался Милберс, предложив Берте сесть в кресло, а сам, подложив себе под спину подушку, устроился на постели. – Я бы сказал, даже очень похвально.

– Итак, – выпалила Берта, – перейдем к делу.

– Почему бы и нет?

– Ваш кузен оставил после себя состояние. Каковы его размеры?

– Я не знаю наверняка, миссис Кул. Это имеет значение?

– Да.

– Думаю, по крайней мере полмиллиона, может быть, больше.