И вот Петька решил посоветоваться с Филькой Хитровым, который был знаком с таким количеством девочек, что у него записная книжка от их телефонов пухла.

По дороге из школы Мокренко нагнал Фильку и пошел рядом с ним.

— Слышь, того… как у тебя с девками получается? — спросил он.

— Полегче на поворотах! Не с девками, а с девочками… В крайнем случае, с девчонками! — нахмурился Филька.

— Ну с девчонками… — согласился Петька. — Не пойму я, как ты с ними вообще болтаешь?

— Со мной же ты разговариваешь? Вот и с ними так же. Что здесь сложного? пожал плечами Филька.

— Может, тебе не сложно, а мне сложно. Научи меня, как надо с самого начала! — потребовал Мокренко.

Мимо пробегал пятиклассник из их школы, и Петька, не удержавшись, дал ему пинка.

— В смысле знакомиться, или если уже знаком? — уточнил Филька.

— Если знакомишься. Я вчера подошел к одной телке у клуба и говорю ей: «Привет, блин! Я Петька! Чего-то я тебя раньше тут не видел!»

— А она тебе? — заинтересовался Филька.

— Она говорит: «И не увидишь больше!» Повернулась и ушла. — уныло признался Мокренко.

— И правильно сделала. Как с тобой можно нормально разговаривать, когда ты через каждые два слова, то «блин», то «черт», то «телка», а то еще чего-нибудь похлеще? Поставь себя на место девчонки. К тебе походит амбал с нечищенными зубами, толкает тебя в плечо и говорит: «Блин, откуда ты здесь взялся? Ну что, бычок, хочешь со мной дружить? Давай свой телефон!» Захочешь ты с таким дружить? И девчонка тоже не хочет.

Мокренко вздохнул.

— Я что, виноват, что у меня по-другому не выходит? Давай так. Ты научи меня каким-нибудь словам. Я их запишу и выучу.

— Ладно, — согласился Филька. — Только учти, что слова для каждой девочки свои и надо действовать по ситуации.

Хитров уселся на забор хоккейной площадки, а Мокренко, присев на корточки и достав тетрадь, приготовился писать.

— Вариант классический. Связан с погодой. Допустим, дождь, а девочка без зонта. Ты говоришь ей: «Ты же вымокнешь! Хочешь дойти под моим зонтом?»

— А если у нее есть зонт, а у меня нет? — спросил Мокренко.

— Тогда наоборот. Ты спрашиваешь: «Ты не возражаешь, если я тоже спрячусь под твоим зонтом?»

Спрыгнув с забора, Филька заглянул Мокренке через плечо и засмеялся:

— Эх ты, голова! «Зонтом» пишется через «о», а не через «зантом».

— Неважно, я же для себя пишу! — заявил Петька. — А если вообще дождя нет?

— Хм, это задача посложнее, — задумался Филька. — Тогда говоришь что-нибудь неожиданное. Допустим: «Ты знаешь, что в феврале сорок два дня?»

— Почему сорок два? — заинтересовался Петька.

— Вот и она спросит: «Почему?» С этого и завяжется разговор! — объяснил Хитров.

— А я что отвечу, если она спросит «почему»?

— Ты ответишь: «Потому что в марте тридцать восемь!» или что-нибудь другое, тоже неожиданное. И, главное, не забывай быть доброжелательным и постарайся девочку заинтересовать или развеселить.

Мокренко, от усердия приоткрыв рот, записывал, не обращая внимания на грамматику и знаки препинания.

— А какие еще способы есть, если без погоды? — жадно спросил он.

— Разные, — сказал Филька. — Допустим, музыкальный. Спрашиваешь: «Тебе какая музыка нравится?» или литературный: «Ты какую книжку сейчас читаешь?» Есть еще киношный: «Ты смотрела „Семнадцать мгновений весны“? А какой фильм ты любишь?» или компьютерный: «Ты на компьютере умеешь работать? Хочешь я тебя научу?» или спортивный: «Ты любишь на велосипеде кататься?», или школьный: «Как ты думаешь, что у меня будет по русскому в четверти, если у меня в журнале пятнадцать троек, четыре двойки, тринадцать четверок и четыре пятерки?»

Филька так увлекся, придумывая новые способы знакомства и разговора с загадочным противоположным полом, что забывал проверять, успевает ли Петька записывать. Он вспомнил о Мокренко только тогда, когда услышал, как тот бормочет под нос, водя ручкой по бумаге: «Ти-бе ка-ка-я му-зы-ка нра-ви-ца?»

— Тьфу ты! Вот ты где застрял! — огорчился Хитров. — Ладно, надоело мне с тобой возиться! Учи пока то, что уже записал, а с завтрашнего дня начинай тренироваться.

— Как тренироваться? — испугался Мокренко.