— Не понимаю.

Она посмотрела на свое отражение в пластиковой стене и вздрогнула. Встретилась со мной взглядом. Я видел, что она не просто не хочет оставаться в клетке. Она в ужасе.

Неожиданно она упала на колени, глаза ее были полны слез, она протянула ко мне руки.

— Смотри, воин из Ко-ро-ба, — сказала она, — женщина высшей касты из высокомерного города Трева склоняется перед тобой и умоляет, чтобы ты не оставлял ее здесь.

— Я вижу у своих ног только рабыню, — ответил я. И добавил: — Она останется здесь.

— Нет, нет!

Она не отрывала взгляда от ключа, который я держал в руках.

— Пожалуйста…

— Я принял решение, — ответил я.

Вика со стоном опустилась на пол, она не могла стоять.

— Теперь она красива, — одобрительно сказал хранитель.

Вика тупо посмотрела на него, будто не поняла, что он сказал.

— Да, — согласился я, — очень.

— Поразительно, как соответствующая одежда и устранение нитевых разрастаний улучшают внешность самки, — заметил хранитель.

— Да, поразительно, — подтвердил я.

Вика опустила голову на пол и застонала.

— Другой ключ есть? — спросил я у хранителя.

— Нет.

— А что если я потеряю этот?

— Ну, это пластик для клеток и замок тоже, так что лучше ключ не терять.

— Но все-таки?

— Со временем мы могли бы прорезать стену огнем.

— Понятно, — сказал я. — Это уже случалось?

— Один раз, — ответил хранитель. — Потребовалось на это несколько месяцев, но никакой опасности нет, потому что пищу и воду подают снаружи.

— Очень хорошо, — сказал я.

— К тому же, — добавил хранитель, — ключ не потеряется. В рое ничего не теряется. — Он рассмеялся. — Даже мул.

Я угрюмо улыбнулся.

Войдя в клетку, я проверил подачу грибов.

Вика уже поднялась на ноги и вытирала слезы руками в углу.

— Ты не можешь меня здесь оставить, Кабот, — сказала она просто, как о чем-то очевидном.

— Почему?

Она взглянула на меня.

— Во-первых, я принадлежу тебе.

— Я считаю, что моя собственность здесь в большей безопасности.

— Ты шутишь, — сказала она всхлипывая.

Она смотрела, как я поднимаю крышку контейнера с грибами. Грибы свежие, хорошего сорта.

— Что в контейнере? — спросила она.

— Грибы.

— Для чего?

— Ты их будешь есть.

— Никогда. Лучше умру с голоду.

— Ты их будешь есть, когда достаточно проголодаешься, — сказал я.

Вика с ужасом смотрела на меня, потом, к моему изумлению, расхохоталась. Прижавшись спиной к стене, она еле держалась на ногах от смеха.

— О Кабот, — облегченно и с упреком воскликнула она, — как ты меня напугал! — Она подошла ко мне и взяла меня за руку. — Теперь я понимаю, — сказала она, почти плача от облегчения, — но ты меня напугал.

— О чем ты?

Она рассмеялась.

— Грибы, только подумать!

— Когда привыкнешь, не так уж и плохо, но, конечно, не самая лучшая еда.

Она покачала головой.

— Пожалуйста, Кабот, ты уже достаточно пошутил. — Она улыбнулась. — Пожалей — если не Вику из Трева, то твою бедную рабыню.

— Я не шучу.

Она мне не верила.

Я проверил трубку с пилюлями и поступление воды.

— В рое нет той роскоши, что была в твоей комнате, — сказал я, — но вполне достаточно для жизни.

— Кабот, — смеялась она, — пожалуйста!

Я повернулся к служителю.

— Каждый вечер давать ей двойную порцию соли.

— Хорошо, — согласился он.

— Ты объяснишь ей, как тут моются?

— Конечно, — ответил он, — и как упражняться.

— Упражняться?

— Да, в таком замкнутом помещении очень важно упражняться.

— Конечно, — согласился я.

Вика подошла сзади и обняла меня. Поцеловала в шею. Негромко рассмеялась.

— Ты достаточно пошутил, Кабот, — сказала она, — теперь давай уйдем из этого места. Оно мне не нравится.

В клетке не было алого мха, но был у стены соломенный матрац. Лучше того, что в ее комнате.

Я в последний раз осмотрел клетку: учитывая обстоятельства, все вполне подходит.

Я пошел к выходу, и Вика, держа меня за руку, улыбаясь и глядя мне в глаза, пошла со мной.

Я выхода я остановился, и, когда она сделала попытку выйти, задержал ее.

— Нет, — сказал я, — ты останешься здесь.

— Ты шутишь.

— Нет, не шучу.

— Шутишь! — рассмеялась она, вцепившись мне в руку.