Мне не торопилось рассмотреть свою добычу, прочитать, наконец, страницы так интересующего меня документа. Но делать это в номере я не хотел. На улице и в кафе тоже. Я вновь со всеми предосторожностями забрался в свой зеленый кабинет. Стал раскладывать по скамейке листы, пытаясь соблюсти их последовательность.

Уже в процессе этой подготовительной работы я убедился в том, что в руках у меня документ «Медозы». Без сомнения тот самый, что получил Розендорф спецпочтой. Я усмехнулся: ох, и намучилась, наверное, Инесса с этим заедающим копиром…

Это явно был какой-то отчет. Или план. Или и то, и другое вместе. После сортировки, я собрал все листы вместе. Да, набралось приличное количество неповторяющейся информации. Здесь явно было, что почитать. И, наверное, над чем подумать. Вот только, как ни хотелось мне немедленно приняться за изучение документов, пришлось отложить это занятие на завтра. В парке уже темнело. И даже если бы у меня был фонарик, зажигать его здесь вряд ли стоило. Мало ли какой курортный мотылек залетит на свет в глухом уголке парка.

Я спрятал материалы в другую ножку скамейки. Дотерплю уж как-нибудь до завтра. Тем более, что сегодня мне нужно торопиться к Анне. Сегодня наш последний вечер, наша последняя ночь вместе. В Минеральске…

Ночь прошла… После обеда – поезд Анны. И я разрываюсь мыслями о ней и о спрятанных, непрочитанных материалах.

Мы завтракаем вместе. Анна спокойна. На вид очень спокойна:

– Так, я еще на процедуры схожу…

– А я, я тоже…, – только и нахожусь ей сказать.

Расходимся. Быстро иду по аллеям парка и замечаю, что за мной следят. Знакомый парень в бейсболке следует буквально по пятам.

Я подошел к нему:

– Как дела в первой городской психиатрической больнице?

Он пожал плечами:

– Почем я знаю?

Я усмехнулся:

– И вы меня, конечно, не узнаете и, вообще, знать не знаете?

– Конечно…

Почему они стали следить за мной? Вряд ли из-за документов «Медозы», копии которых я получил. Они ведь не знают о провернутой мной операции под кодовым названием «Жевательная резинка».

Может быть потому, что я перестал есть в «Медозе»? Ведь теперь они не могут незаметно подсыпать или подлить мне полезный для них препарат. И вот решили вновь надавить психологически?

Да, это действительно неприятно, когда за тобой постоянно наблюдают. Это безусловно действует на нервы. Может быть, в другой ситуации я бы и не обращал на хвост столько внимания, но как раз сейчас мне наблюдатели были ни к чему. В зеленом кабинете меня ждали копии документов «Медозы». Я столько усилий приложил, чтобы их добыть, а прочитать вот не могу. Смешно просто.

И еще я беспокоился, как бы позднее Анна сама не обнаружила слежку за мной-нами и не начала переживать по этому поводу. Надо что-то придумать.

Пока Анна была на своих процедурах, я вместе с «хвостом» мотался по аллеям парка. Бейсболка и не думала отставать. Путь к зеленому кабинету, к материалам «Медозы» был заказан.

А вот уже и время обеда. Нашего прощального обеда.

Я встретил Анну у входа в кафе. Она покачала головой:

– Что-то аппетита нет. Может просто погуляем здесь еще немного.

Бейсболка брела за нами. Потом ее, наверное, сменит длинная косичка.

Когда мы с Анной присели на одну из скамеек, я сказал ей:

– Тут двое парней так завидуют мне. Из-за тебя.

Анна, конечно же, сделала вид, что приятно удивлена:

– Так уж и из-за меня?

– Да, ты им очень понравилась.

– Обоим сразу?

– Угу.

Она сделала вид, что очень заинтересовалась:

– Как здорово. А они симпатичные?

– Ничего, – я вспомнил, как они затаскивали в машину мужчину в клетчатой рубашке, – мускулистые.

– А покажи мне их.

– Ты действительно хочешь посмотреть на них?

– И еще как!

Я притворно вздохнул:

– Да не надо далеко и ходить. Вон под деревом стоит один. В бейсблоке.

Анна посмотрела в сторону указанного мною дерева:

– А да, действительно ничего так.

Я согласно кивнул:

– Ничего… И есть еще один – с длинной косичикой. Они по очереди следуют всюду за мной по пятам. Видимо, чтобы действовать на нервы. Надеются, что мне надоест, что я занервничаю, приревную тебя, и мы рано или поздно поругаемся. Не дождутся!