– Ага… – шмыгнула я покрасневшим носом, – я сейчас!

И, одернув юбку, нырнула в теплую пещерку шикарного авто.

Вместо двух десятков лиц кавказской национальности меня приветствовал картинно красивый брюнет лет тридцати пяти. Он был небрит, носил серый свитер «Хуго Босс» и смотрел на меня так доброжелательно, что я тут же почувствовала себя в полной безопасности. Правда, разговаривать я не могла по причине тотального обледенения губ.

– Э, да ты совсем превратилась в снегурочку, – рассмеялся он. И протянул мне фляжку коньяку, оказавшуюся в бардачке.

Его звали Марат, и я влюбилась в него с первого взгляда. Честное слово, раньше я никогда не встречала таких мужчин. В тот вечер я так и не попала домой. Не знаю, что это было – страсть, любовь, легкомысленность. Я забыла и о том, что приличные девушки не отдаются мужчинам, с которыми знакомы считанное количество минут. И о том, что завтра мне рано вставать. И о том, что у меня драные колготки, наконец. Я просто поплыла по течению, с детской уверенностью, что наша ночь не закончится никогда.

Однако по законам физики ночь закончилась, когда ей и было положено, – утром. Я проснулась в его роскошной квартире на Рождественском бульваре, на его плече. Знаю, прекрасно знаю, как склонные к эпизодическому донжуанству мужчины поступают с легкодоступными девушками. Они просто-напросто исчезают из жизни дурех раз и навсегда. Вышвыривают использованных красоток вместе с использованными в их компании презервативами.

Но все получилось совсем не так, будто бы на несколько месяцев меня выдернули из живущей по законам джунглей реальности и поместили в уютную надуманность сентиментального романа.

И это был самый красивый роман в моей жизни. Через неделю Марат предложил мне переехать к нему. Он не жалел на меня ни времени, ни средств. И вот что интересно – он дарил мне пальто от «Валентинo», а мне было все равно! Он предлагал – поехали в Милан, в шоп-тур. Все мои подруги-содержанки обожали отовариваться в Милане, я тысячу лет мечтала о том, что в один прекрасный день попаду в столицу дешевой дизайнерской одежды, а тут… Я ответила ему: «Нет, поехали лучше в Архангельское, побродим по аллеям, поговорим!» Я была влюблена как кошка, и меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Марат подумал, что причиной тому являются его деньги.

Впервые в жизни у меня появилась возможность трясти мужчину, как плодородную августовскую яблоню, впервые я нашла неиссякаемый источник дорогих подарков. И не будь я такой романтичной идиоткой, могла бы в корне изменить свою жизнь.

Марат предложил подарить мне квартиру, а я ужаснулась и устроила истерику, испугавшись, что он больше не хочет вместе со мною жить. Ему пришлось полтора часа отпаивать меня «Новопасситом» и поклясться на ключах от своего любимого «Лексуса», что больше он никогда не посмеет заговаривать со мной о недвижимости.

Он предложил мне оформить кредитную карточку, а я сказала, что деньги меня не интересуют (дура-дура-дура!).

Он сказал, что в ближайшую субботу сводит меня в «Третьяковский пассаж» за новыми туфельками, а я ответила, что мне наплевать на моду, главное – внутренний мир, и вообще – мне вполне нравится топать в обувке из бюджетного магазина «Ж».

Марат считал, что я немного не от мира сего, а мне это нравилось. Я упивалась своей немодной бескорыстностью, я восхищалась своей средневековой честностью и по-домостроевски покорными замашками. Да, я не такая, как все. Да, я из редкой породы девушек, которые из-за агрессивной атаки гламура не потеряли человеческое лицо.

Подружки говорили мне: опомнись! Но я только презрительно смотрела на их очередные новые брильянты и пожимала плечами: просто мы идем по разным дорожкам, и еще не известно, кого ждет на финише хрустальный дворец. Я им больше не завидовала.

Я не учла одного-единственного обстоятельства, которое оказалось для меня роковым, – целомудренность девушки еще не является гарантией, что ее не бросят.

В один прекрасный день Марат сказал: «Нам надо поговорить». А дальше началось – дело не в тебе, а во мне и так далее… Оказывается, Марат – влюбчивая натура и ничего не может с этим поделать. Он думал, что влюблен в меня, но на прошлой неделе ему встретилась некая фотомодель Лика, и выяснилось, что в нее он влюблен чуточку больше. После чего мне в деликатной форме было велено упаковывать свои ботиночки из «Ж» и рыночные кофточки в чемоданы и отчаливать восвояси. В качестве моральной компенсации Марат предложил мне брильянтовый комплект, но я и напоследок умудрилась проявить чудеса идиотизма. Сережки и колье полетели ему в лицо. На самом деле я, конечно, рассчитывала, что, потратив пару недель на ублажение фотомодели Лики, он поймет, какая она корыстная тварь, и вернется ко мне. Но летели дни, месяцы, а ничего подобного не происходило. А потом через общих знакомых я узнала, что фотомодель Лика и Марат счастливо живут в его квартире на Рождественском бульваре. Лике подарен «Мерседес» и тот самый прощальный комплект, и, кажется, она всерьез намерена отвести Марата в загс.

«Кисуля, ты просто немного перегнула палку, – сказал мне лучший друг Марата, – притворяясь девочкой-припевочкой, ты сначала держалась в рамках, но потом немножко переиграла». – «Но я не играла вовсе, – потрясенно прошептала я, – я просто его любила, вот и все…»

Все это я и рассказала Мире, сгорбившись на неудобном барном стульчике. А она сочувственно чмокала и заодно следила, чтобы не прерывался процесс наполнения моего бокала глинтвейном. В итоге от душещипательных воспоминаний и красного вина у меня раскраснелся нос и увлажнились глаза. А Мира решила, что я на грани истерики, и полезла ко мне обниматься. Впрочем, наполненная до краев моими самыми болезненными воспоминаниями, она казалась мне почти родной, поэтому я ничего против не имела.