И я понял — не возьмет. Ну, вампиры в моем мире тоже за серебро не сильно хватались. Те, что в кино.

— Ладно. Не можешь — не бери.

Малек протянул цепочку мне. Она извивалась, как живая.

Да-а, брать такое голой рукой мне тоже вдруг расхотелось. Увязал в край шарфа.

— Надеюсь, не потеряется.

— Это нельзя потерять. И украсть нельзя.

А голос у Малька стал даже ниже, чем у Марлы. Прям, не голос, а рык.

— Иди. Но умирать не разрешаю.

— Не умру, хозяин.

— Тень трудно убить, — сообщил Крант.

Я на секунду отвлекся, и Малек исчез. Только вещи его остались. У меня под ногами. Быстро глянул на правую руку. Ножа в ней не было. Уф! Прям камень с души…

Не знаю, успел пацан поучаствовать в разборке или опоздал. Закончилась она скоро. Наверно, нашелся кто-то умный среди «работников дороги», сообразил, что лучше быть голодным, чем мертвым.

Протрубили отход, выпустили несколько стрел, типа, не идите за нами, и убрались. Прятаться, вроде, негде, а с Дороги сошли и, как сквозь землю провалились. Тоже профи. Из потомственных грабителей караванов. Низкие, рыжие, худые. Не нашего ли Асса родственники?

Крант, наверно, еще минуту держал меня в том закутке. А выпустил, я тут же Первоидущего увидел. Живого и целого. Но что-то мало радости на его лице наблюдалось. С чего бы это? И сам цел и другу помог…

— Он мне не друг!

— Враг, значит?

— Он у меня жену увел!

— Твою жену?..

— Я хотел, чтобы она стала моей…

— Но пришел этот красавец и она ушла с ним.

— Кто тебе сказал?! Первоидущий дернулся, будто его укусили.

— Никто. Сам догадался.

И мужик резко успокоился. И голос на три тона понизил.

— Прости, многовидящий. Я забыл, кто ты.

— Это всё из-за нападения, Идущий-первым. Только из-за него.

Я тоже могу быть вежливым. Если захочу.

— Ты видишь скрытое в моем сердце, многоуважаемый, — благоговейно шепчет караванщик.

Ну, вижу, так вижу.

— Не думаю, что все эти годы у тебя не было жены.

— У меня были жены. И теперь есть.

— Но все-таки ты помнишь ту. Первую.

— Помню, многовидящий.

— И его не забыл.

— Нет!

Караванщик сверкнул глазами, посмотрел в сторону. Там среди разбросанных тюков и мертвых животных бродил человек. В богатой, но испачканной кровью одежде.

— А знаешь, Идущий, еще не известно, кому повезло. — Караванщик забыл про своего обидчика. — Вот смотри сам: за тобой большой, богатый караван, а твой соперник — в убытке. А не уйди та жена с ним, может, ты так и остался бы поводырем последнего поала.

— Кто тебе?..

— Каждый Идущий Первым был когда-то последним.

Ну, блин, прям, поговорками говорить начал.

— Ты прав, Видящий. Ты видишь то, что скрыто от моего разума. Я никогда не думал так об уходе жены. И я не стал бы Первоидущим, если бы… Получается, я его должник?

Мужик побледнел.

Странное отношение к долгам в этом мире. Страшно серьезное…

— Думаю, ты уже отдал свой долг. Сегодня. В дороге всякое случается. Сегодня ты помог, завтра тебе помогут.

— И не испугаются проклятых стрел?..

Ответить я не успел. Увидел Марлу.

Лапушка добивала раненых. Наших раненых! И совсем легко…

— Стоять! Марла! Отставить!

Она остановилась возле очередного раненого. Охранник. Из недавно нанятых. Раненый в руку. Всего лишь стрелой. Оба удивленно посмотрели на меня.

— Не убивай его!

Не думал, что я умею так быстро бегать. И прыгать. Через препятствия. Разной формы и высоты.

— Не надо!..

— Не буду.

— Слава Богу! Чего это на тебя нашло?

— Только отрублю ему руку.

— Чего?! Зачем?!!

— Чтоб он жил. Стрела…

— Да эту стрелу выдернул и забыл!.

Странно, охранник не возражал, когда ему собирались рубить руку, даже жгут выше раны накладывать начал, а от меня шарахнулся, едва я потянулся к стреле.

— Ее нельзя трогать!

Это он одновременно с Марлой сказал.

— Почему нельзя?

Ну, мне и показали «почему».

Не знаю, кто придумал это оружие, но кто-то с избытком изощренной жестокости.

Стрела небольшая, а доспех пробивает. И говорят, любой. Да еще наконечник колдовской у стрелы. Из белого металла. Как цепочка Малька. Дернешь такую стрелу, и наконечник останется в теле.

Ну, такими приколами и в нашем мире баловались. А в этом дальше пошли. Рассыпается наконечник. От рывка. И гангрена с летальным исходом гарантированы. А не трогать стрелу — тоже рассыпается. Только не сразу.