– Марла, ты только глянь!… И этого красавца я перепутал вчера с девкой. С ума спрыгнуть можно!…

Марла и без моего приглашения смотрела на пацана. Очень внимательно. Даже принюхивалась, вроде.

– Затянул он с переломом. Сильно затянул. Удача не оставила…

Я не дождался продолжения, спросил:

– Кого не оставила?

– Тебя.

– А я тут при чем?

– Нашел ему Имя. И помог. Чем дольше не выпускаешь Зверя, тем он сильнее. А справиться с таким Зверем, да еще в первый раз… Не каждому так улыбается удача.

– А…

– И Ритуал нарушили.

– Какой?

– Большая у тебя удача, Пушистый. На двоих хватило. Проси Хранителя, чтоб еще осталось…

– Марла, о чем ты…

Но меня не услышали. А если слышали, то не реагировали.

– Крант, приготовься.

И мой оберегатель… кивнул. Подчинился, вроде как.

Это что же получается: он себе еще и хозяйку завел? Слугой двух многоуважаемых заделался? А как я с Марлой делить его стану? График составим или монетку бросать станем?

Нортор остановился напротив Марлы, но по другую сторону кровати. Ну, и чего они на таком расстоянии делать будут?

– Возьми его руку!

Это уже мне. Марла. И таким тоном, что только Слушаюсь! и Рад стараться! осталось сказать.

К руке Кранта я тянуться не стал. Сообразил что к чему. Сообразительным я бываю… Прям, сам себе поражаюсь.

– Не эту! Подожди!… Видишь, что у него в руке?

– Ну, вижу.

– Осторожно. Не прикасайся.

– А чего будет?

– Хорошо тебе не будет.

– Ну, ладно.

Не очень-то и хотелось. Прикасаться.

– Приложи его руку к горлу. Осторожнее берись. К его горлу – не своему!

Все указания Марлы я выполнил точно и аккуратно. Заодно и пульс пощупал – спит пациент.

Широкое запястье у Малька оказалось. Утром поуже было. И кулак поменьше.

Сжался до крепости камня, а меж пальцев цепочка проглядывает. Белая.

Коснулась шеи Малька, и зашевелилась. Как живая. Потом выскользнула из кулака, и вокруг запястья Малька обмоталась. Вроде браслета. Сама все сделала, никто и пальцем ее не трогал.

– Хорошо, – вздохнула Марла. Грустно так улыбнулась. – Но слуг ты себе подбираешь, как никто. Из всех теней, многоглупый, ты отдал плащ… Крант, тебе слушать не обязательно.

– Я… не слушаю.

– Тогда перестань скрипеть зубами.

– Ты оскорбляешь… господина.

– Ты своего господина хоть драгоценным, хоть сияющим называй. Мне все равно.

– Он не может быть сияющим. Только жены норторов…

– Крант! Я же сказала: мне все равно. Но твой нутер любит дразнить смерть.

И Крант замолчал. Надолго, похоже.

– Марла, лапушка, ну чего я такого сделал?

– Отдал Ипше свой плащ.

– Ипш не бывает! – вмешался Крант.

– С чего ты взял?

– Мне… сказали.

– Кто?

– Наставник. Раньше ипши были, потом их… нет их больше.

– Тогда под плащом твоего нутера спит последний ипша.

– Я не верю этому!

– Я тоже не верю, что он последний.

Мои гости глядели друг на друга, как два боевых пса перед боем. А я между ними. И только драки мне сейчас не хватает. Для полного счастья!

– Лапушка, а что такое ипша?

Теперь гости пялились на меня. Как баран на свежеокрашенную дверь.

– Увидишь, если удача от тебя отвернется. И оберегателю твоему танец со Смертью придется танцевать.

Я повернулся к нортору. Тот недоверчиво смотрел то на спящего Малька, то на Марлу.

– Он истинно ипша?

– Крант, ты оскорбить меня хочешь?

– Нет, Марла, не хочу.

Две бойцовские собаки. Просто встретились. Не на ринге.

– Полукровка он. – Марла вздохнула. – По отцу.

– Он опасен?

– Все тени опасны. Ты сам это говорил.

– Говорил. А этот?…

Голос Кранта стал совсем уж тихим.

Марла закрыла глаза и, кажется, заснула. Стоя. Я уже начал сползать с кровати, когда услышал голос. Марлы, не кровати.

– Не доводи дело до поединка. Я не вижу, кто переживет его.

Так иногда разговаривают во сне. Или под гипнозом.

– Но он всего лишь полукровка!

Крант обиделся?! Не-е, показалось, наверное.

– По отцу! Не забывай! – Голос у Марлы уже нормальный и глаза открыты. – А еще он пережил перелом. Не на двадцатом сезоне – на тридцать втором!