Первый был мертв, его лицо превратилось в кровавое месиво, одежда дымилась.

Второй — крупный малый, крепкого телосложения, но очень молодой, совсем еще пацан, — сжимал в руке обрез.

И он еще был жив... пока. В это трудно было поверить — у него была разворочена грудная клетка, можно было видеть, как в кровавом месиве пульсирует обнаженное сердце. Один глаз бандита был открыт и глядел на Болана.

— Извини, сынок, — произнес Болан и вытянул руку с пистолетом-пулеметом в сторону парня.

Парень смог даже ответить, хотя голос его менее всего напоминал человеческий.

— ... ошибся... не все равно... чья голова... дай... мне... шанс...

— Сожалею, сынок, но все свои шансы ты уже использовал, — и Болан выпустил короткую очередь из свежей обоймы в голову парня, ускорив его неизбежный конец.

Мак бросил рядом с трупом значок в виде креста с изображением мишени по центру и пробормотал:

— Ты жил в скверном мире, сынок. Отдохни малость, и удачи тебе в следующей жизни.

Он быстро вернулся к своей машине, отложил оружие и взялся за микрофон:

— Говорит Борт, — сказал он усталым голосом. — Выезжаю.

— Как раз вовремя, — последовал немедленный ответ. — У нас тут начинается заварушка.

Как это там говорил Болан? Что-то насчет разницы между фараонами и солдатами?

Ну... а какого, в конце концов, черта?

Эти люди — не фараоны. По крайней мере не простые уличные копы, и методы, которые они обсуждают, не полицейские методы. Эти парни, черт побери, солдаты, и то, что здесь происходит, можно описать как оперативное совещание перед боем.

Отбрось стереотипы и забудь все, что ты когда-либо слышал о полиции большого города. Только факты. Командир — чуть старше тридцати. Средний возраст всей команды — 27 — 28 лет, таков возраст и самого Тома Постума.

Крепкие, атлетически сложенные парни, в хорошей спортивной форме — это бойцы армейского подразделения, а не полицейские. Где вы, брюхатые от пива здоровяки, разящие дешевым виски, глотающие аспирин и жующие размякшие сигарные бычки? Вместо них — настоящие воины, внушающие почтение и уважение.

Вот во что эволюционировала полиция больших городов под напором проблем, связанных с ростом плотности населения мегаполисов, — от одинокого участкового с дубинкой и крайне редко используемым револьвером до боевых подразделений, состоящих из решительных молодых людей со стальными мышцами, волевыми подбородками и тяжелыми взглядами, вооруженных армейским оружием и снабженных аппаратурой, сработанной на базе самых последних технологических достижений. Но даже этого было недостаточно для полноценной защиты общества.

Что-то заваривалось в этот самый миг на улицах города, что-то действительно крупное, но все, что они могли поделать, это сидеть и сверлить друг друга взглядами, пока там, на улицах, не прозвучит первый выстрел и не начнется настоящее кровопролитие.

Постум поднялся с табуретки и подошел к окну. Командир подразделения проследил за ним взглядом и сказал:

— Том... ты проделал большую работу.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Постум со слабой улыбкой. — Однако, недостаточна большую, не так ли?

Командир сказал:

— Чего ты хочешь, Постум? Расширенных полномочий, чтобы безотлагательно принимать решения на месте?

— Да. Именно этого я и хочу, — ответил лейтенант.

Командир проговорил, как бы обсуждая вопрос сам с собой:

— Они сделают свой ход — неверный ход. Затем мы сделаем свой. Действие, противодействие. Так называется эта игра. Верно? Тебе нужны полномочия? Считай, что они у тебя есть.

Лейтенант отвернулся от окна и посмотрел на группу людей, сидящих за столом.

— Кое-что беспокоит меня...

— Что ж, — вздохнул командир, — послушаем, что тебя беспокоит.

— По городу шатается парень, вооруженный каким-то экзотическим снаряжением. Он знает, что они делают. Он знает, откуда они выехали и куда направляются. Он знает, кто они такие и где сейчас находятся.

— Ну и?..

— Так какого черта мы всего этого не знаем? Что делает этого Болана таким... таким...