— Хорошая мысль, — одобрил Политик, достал нож и принялся за работу. — Я еще соскоблю несколько меток с этих коробок.

Минуту спустя они уже покидали разгромленное хранилище. Болан отцепил с пояса зажигательную гранату и вручил Бланканалесу.

— Ты крупно рисковал — тебе и честь предоставлена.

Бланканалес ухмыльнулся, взял гранату, и, выдернув чеку запала, швырнул ее на кучу кинолент и прочего бумажного хлама. После чего захлопнул дверь хранилища.

— Идем отсюда, — пробормотал он, — что-то мне эта «малина» на нервы действует.

— Подожди меня на крыльце, — сказал ему Болан, когда они вышли в главный холл. — Я заскочу еще в подвал.

— Чего ради?

— Да у меня тут достаточно взрывчатки, чтобы весь дом поднять на воздух. Только надо правильно ее разместить. Так что подожди еще пять минут.

Бланканалес посмотрел на часы:

— Мы уже выбились из графика. А-а... какого черта?! Валяй! Взрывай! А я пока присмотрю за обстановкой. Услышишь стрельбу, сразу бросай все и выскакивай.

Болан скупо улыбнулся, подхватил мешок со взрывчаткой и спустился в подвал.

Бланканалес вышел на крыльцо и закурил сигарету. Привязанный пес заскулил. Политик отстегнул поводок от ошейника и сказал:

— Мотай отсюда, приятель.

Пес, виляя хвостом, неуверенно смотрел на него.

— Я сказал, мотай отсюда! Неподходящее это место для приличных людей и зверей.

Пес отбежал в сторонку, потом бросился прочь и через секунду скрылся среди деревьев, окружающих поместье. Бланканалес проводил его взглядом, потом вернулся к дверям.

Он как раз докурил сигарету, когда запищала рация у него на поясе.

— Ну вот, начинается, — вздохнул он и приложил рацию к уху, готовясь услышать плохие новости. — Ну?

Шварц доложил:

— С востока подъезжает караван. Четыре бандита. Одна минута.

— Жди.

Политик поспешил к лестнице, ведущей в подвал.

— Сержант! Они возвращаются! Гаджет говорит четыре тачки. Будут через минуту.

— Мне нужно еще пару минут, — закричал в ответ Болан. — Я думаю, игра стоит свеч. Как ты?

— Вист!

— Тогда напомни Гаджету, что у него есть право открывать огонь по своему усмотрению, в зависимости от обстановки.

— Ладно, но это будет настоящий ад. Ты там не задерживайся, не тот момент, чтобы добиваться совершенства.

Политик вернулся на крыльцо и передал Шварцу указания Мака, затем вставил свежую обойму в пистолет-пулемет и спустился на газон, чтобы подобрать оставленную там винтовку М-16.

— Кажется, возвращаются былые времена, — сказал он вслух самому себе, мрачно ухмыльнулся и отправился к деревьям, чтобы найти там самую удобную позицию.

Это точно. Вернулись былые времена. Старые, добрые былые времена.

Он слишком долго скрывался от этих ублюдков и был сыт прятками по горло. Как приятно снова ощутить, что живешь полной жизнью...

Хотя бы ненадолго.

Чарли Алимонте пребывал в скверном расположении духа.

Он в течение нескольких часов рыскал по городу, отыскивая, кого бы замочить, но не пролил ни одной капли крови.

А до этого он серьезно сцепился с Джерри Чилья. Чилья и раньше слыл мужиком нетерпеливым, а тут у него и вовсе крыша поехала. И он уже не способен был отличить бред сивой кобылы от реальных фактов.

— Говорю тебе, — уверял Алимонте своего босса, — вся банда зарылась так глубоко, что мы хрен кого отыщем. Не заставляй меня заниматься бессмысленной работой, Джерри. Ты даешь Делу единственный верняк, какой у нас только есть, а меня посылаешь разыскивать крысиные норы. Но, черт возьми, их тут нет, этих нор. И получается, что Дел — герой, а я — придурок.

— Вчера все они были у нас в кулаке! — завизжал на это Чилья, выходя из себя, — все!

— Ну, вчера было вчера, а сейчас у нас сегодня. Вчера еще в городе не было Мака Болана. Он объявился сегодня. И, говорю тебе, возвращаясь к крысиным норам, ни фига мы не отыщем.

И тогда этот засранец Чилья позвонил в Нью-Йорк и в присутствии Чарли настучал старперам из «Коммиссионе», что Чарли, его правая рука по мокрым делам, старший киллер, на самом деле просто куча дерьма. Да, так он и сказал! И Чарли должен был это слушать, и, что хуже всего, это слушали еще несколько парней из команды Чарли.

Нет, в приличной фирме так дела не делаются!

И вот теперь к ним со всех сторон спешит подкрепление. Из Чикаго. Из Далласа. Из Феникса. Из Денвера, черт побери, — какое унижение! — из Денвера! Из Кливленда и Синси. Из...