— Эй там, наверху, — заорал Политик, — поосторожней — ты чуть не уложил меня этим типом.

— Будь повнимательнее, Политик, — донесся сверху холодный, наставительный голос Болана. — Тут есть еще несколько таких же.

Мак находился, очевидно, на самом верхнем этаже.

— Очисти первый уровень, — проинструктировал он Бланканалеса, — а я займусь остальными.

Сверху послышались револьверные выстрелы. Бланканалес обогнул лестницу и начал обход холла, методично заглядывая во все встречные двери. И пока он осматривал помещения первого этажа, наверху грохотала дуэль.

Болан возник у дверей кухни, когда Бланканалес собирался приступить к осмотру подвалов.

— Сколько народу было снаружи, Политик? — спросил Мак.

— Я снял одного у ворот и еще двоих ближе к зданию, — небрежно ответил Бланканалес.

— Думаю, больше тут и не было. Большая часть банды — на выездной операции. Эти здесь — так, смотрители.

— Я как раз хотел осмотреть подвалы.

— Не надо. Запри их пока что и забудь, — сказал Болан. — Давай-ка поищем фамильные драгоценности.

Бланканалес ухмыльнулся.

— Через бальный зал, в восточный холл, первая раздвижная дверь налево. Я провожу тебя.

Комната, вероятно, служила раньше кабинетом и библиотекой. Теперь же это был безвкусно обставленный деловой офис. Стены, отделанные панелями из вишневого дерева, были увешаны полотнами с изображениями обнаженных красоток в духе «Плейбоя» в натуральную величину. К массивному дубовому письменному столу буквой "Т" примыкал длинный стол, уставленный многочисленными пепельницами. В воздухе витал устойчивый запах табака.

Там, где раньше стояли книжные полки, тянулась сплошная стальная стена, как в подземном хранилище в банке.

— Золотая жила, — пробормотал Болан и направился к стене, скидывая с плеч армейский ранец, набитый пластиковой взрывчаткой.

Из серой пластичной массы Мак принялся формировать длинные полосы и заделывать их в щели между дверцей сейфа и стенкой.

Бланканалес, глядя на его работу, поежился.

— Пойду-ка я гляну — все ли спокойно, — произнес он и, не дожидаясь ответа, отправился в бальный зал.

Соседство свалившегося сверху трупа с широко раскрытыми глазами, дырой размером с кулак за правым ухом, нелепо разбросанными руками и ногами казалось ему в данный миг предпочтительнее общества мешка со взрывчаткой и угрюмого человека, обращающегося с ней, как с пластилином.

Бланканалес походил по холлу, подошел к окну и, насвистывая, несколько минут смотрел во двор. Затем в холл вышел Болан. На губах его играла слабая улыбка, пока он возился с маленькой черной коробочкой, прикрепленной к поясу с амуницией.

— Лучше отойди подальше, — сказал Болан. — Хочу, чтобы сейф открылся с первой попытки. Боюсь, заодно и комнату малость попортим.

Они укрылись в дальнем конце холла за лестницей, и Мак нажал кнопку на черной коробочке, и за стеной мощно прогрохотал взрыв, но все же комната уцелела.

Дверь хранилища отворилась и то, что за ней находилось, стоило нескольких неприятных минут ожидания.

Болан внимательно осмотрел оставленные взрывом отметины на толстой стальной двери.

— Старая работа, — сказал он уважительно, — не то что нынешние жестянки.

Бланканалес ворчанием выразил свое согласие и принялся осматривать полки, плотно забитые пачками денег.

Он присвистнул:

— Ты только посмотри на это. Здесь, должно быть, тысяч триста.

Болан мельком глянул на деньги и сказал:

— Забирай. Они им больше не понадобятся.

Политик хихикнул и вытащил с другой полки кожаный мешок.

Мак тем временем быстро просматривал стопки деловых бумаг и содержимое металлических коробок.

Политик набил кожаный мешок деньгами и швырнул его в холл.

— Нашел фильмы? — спросил он Мака.

— Ага. Несколько шестнадцатимиллиметровых лент в этой большой коробке.

Болан явно заполучил свой приз. Он стоял со стопкой переплетенных гроссбухов в руках и на губах его светилась довольная улыбка.

Бланканалес склонился над большой металлической коробкой, указанной Боланом.

— Черт, думаю это они. Да, точно!

— Отрежь по несколько метров от каждой пленки, — предложил Мак. — Этого будет достаточно, чтобы удовлетворить клиента. Остальное вывали на пол. Уходя, мы их подожжем.