–  Секунду!
– проговорил он.
– А что будет со мной?

Посмотрев на Кьюнайна, Эбрихим с трудом сдержал улыбку.

–  Разумеется, ты полетишь вместе с ними, - отозвался он.
– Разве могло быть иначе? Как, ты полагаешь, поступил бы Тракен Сал-Соло, проснувшись поутру и увидев, что дети исчезли, а ты здесь?

Подумав долю секунды, Кьюнайн выложил все, что он думает о своем хозяине и его спутниках.

–  Так я и знал!
– проговорил он.
– Теперь мне ясно, что это заговор против меня.

–  Мне кажется, что в большей степени жертвами заговора являются другие, а вовсе не ты, - возразил Эбрихим.
– Но не об этом речь. Ступай с ними, да поживей. Чем дольше ты будешь мешкать, тем большей опасности вы подвергнетесь.

–  Но мы не знаем, что с кораблем, - запротестовала Джайна.
– Мы не сможем его отремонтировать.

Эбрихим поднял руку, в которой он сжимал ПУ.

–  У нас есть переговорное устройство, и с помощью ПУ, встроенного в Кьюнайна, вы можете связываться с нами, пока не наладите бортовую систему связи. Чубакка скажет мне, что вам следует делать, я сообщу вам. Мы будем следить за каждым вашим шагом. Вы справитесь.

Чубакка закивал головой в знак согласия, а для вящей убедительности издал рычащий звук.

–  Вы очень убедительно говорите, - обратилась к Эбрихиму Джайна, - но это не значит, что вы правы.

–  Уверен, у вас все получится как нужно. А теперь вам пора уходить. С минуты на минуту могут проснуться охранники. Другого выбора у нас нет. Ступайте!

Переглянувшись, все трое ребят повернулись как один и зашагали к космоплану. Произошло это так быстро, что Кьюнайн опешил. Приподнявшись на репульсорах, он повернул свой купол в сторону детей и убедился, что их и след простыл. Прибавив скорость, он бросился за ними вдогонку.

После того как "Госпожа Удача" совершила посадку на палубу "Незваного гостя", адмирал Оссилеге собственной персоной встречал новоприбывших. Облачившись в роскошный белоснежный мундир, он стоял и смотрел. Люк космоплана открылся, и по сходне стали спускаться Ландо, Гэриэл и Календа, за которыми последовал и Трипио.

–  Приветствую вас всех, - произнес адмирал.
– Полагаю, ваша информация действительно любопытна, как вы это и обещали. По иронии судьбы, в тот самый момент, когда мы наконец-то можем переговариваться по обычным каналам связи, нам следует опасаться того, что нас могут подслушивать.

–  Думаю, вы все убедитесь в важности информации и в том, что она должна быть секретной, - отозвался Ландо.
– Пойдемте куда-нибудь, где мы сможем поговорить без помех.

–  Разумеется, - отозвался Оссилеге.
– Мы пойдем в мои личные апартаменты.
– Сердито посмотрев на Трипио, он обратился к калрисситу: - А этой штуковине, думаю, следует остаться на борту вашего корабля.

–  До чего же невежливо… - начал Трипио, но адмирал так зыркнул на него, что бедный дройд сник.

–  Остальных прошу за мной.
– Ландо посмотрел на Календу, но та лишь пожала плечами. Видно, и у нее возникла такая же мысль.

Адмирал столько времени проводил на мостике, что никому не могло прийти в голову, что у него могут быть личные апартаменты. Но оказалось, что у него действительно имеются собственные апартаменты, куда Оссилеге и повел своих гостей. Ландо всегда считал себя знатоком по части оформления помещений и эстетом. Его наметанному глазу тотчас стало понятно, что роскошные адмиральские апартаменты представляют собой сочетание несочетаемого. Роскошь соседствовала со спартанской простотой, огромное и великолепное уживалось рядом с мелким и дешевеньким.

Кают-компания представляла собой величественное помещение: кремовые стены и синие ковры. Она потрясала своими размерами: она была вдвое больше любого другого помещения на корабле. Почти всю переборку занимал огромный, двухметрового диаметра иллюминатор. Заглянув в него, Ландо увидел дух захватывающий вид планеты Дролл на фоне ночного неба. Светильники были расположены так, что ни один предмет не отбрасывал тени.

Что же касается личных удобств, то в апартаментах их, по существу, и не было. Походная койка в углу, рядом с ней - складной столик. Зато койка заправлена идеально. Подушка взбита и положена точно посередине кровати и в том самом месте, где одеяло и верхняя простыня аккуратно, без единой морщинки отогнуты. Порядок, царивший в помещении, указывал на то, что адмирал Оссилеге, в распоряжении которого было множество вестовых и дройдов-слуг, заправляет кровать собственноручно. Он, видно, не из тех, кто доверяет кому бы то ни было столь ответственную операцию, как заправка постели. Рядом - будильник, портативное ПУ, лампа-ночник и одна-единственная, но довольно толстая книга. Что это такое - объемистый роман, исторический фолиант, бакуранский религиозный текст или же устав бакуранского флота - Ландо не смог определить.

Никаких других предметов личного пользования в кают-компании не было. Очевидно, все эти вещи были спрятаны в шкафы и сундуки. В дальнем углу возле двери - простой письменный стол с небольшой, аккуратной стопкой документов с одной стороны и стопкой гораздо толще, но столь же аккуратной, куда были сложены проработанные материалы, - с другой. Сбоку - письменные принадлежности, настольная лампа, электронная записная книжка и еще одно ПУ. И больше ничего. Письменный стол был расположен таким образом, что, когда адмирал садился за него, как он это сделал сейчас, великолепный вид из иллюминатора оказывался у него за спиной. Кроме стула, на котором сидел адмирал, другой мебели не было. Однако Ландо заметил выкрашенного в шаровый цвет дройда-слугу, который вошел вразвалку в кают-компанию, неся на спине три складных стула. Поставив стулья возле стола с поразительной быстротой и ловкостью, дроид исчез.