Шрифт:
Ее веки затрепетали; Эмили натянула простыню до шеи, но продолжала лежать неподвижно.
— Эдгар? — слабым голосом произнесла она и посмотрела на мужа, усталого и очень печального.
Тут она вспомнила: Эдгар хотел сына. Эмили занервничала, оглядела комнату и увидела свою дочь в колыбельке.
— Почему она лежит там?
— Малышка спит, — успокоил Эдгар жену.
— Я хочу держать ее на руках.
Он встал и принес Эмили драгоценный сверток.
— Твоя дочь очень похожа на тебя, дорогая, — с любовью прошептал он, кладя новорожденную матери на руки.
Эмили посмотрела на девочку, словно хотела убедиться, что та жива и здорова. Эдгар сел, и она снова увидела в его глазах грусть. Эмили опустила глаза на младенца, чтобы скрыть готовые пролиться слезы.
Муж разочарован!.. Дочь ему ни к чему, как и она сама! Он отнес малышку в колыбель, словно ее вид оскорблял чувства отца, ждавшего сына.
Эдгар откашлялся и сообщил:
— Аарон мертв.
— Да, я знаю. Благодарю тебя за то, что ты спас мне жизнь. И ей тоже.
— Я только жалею, что не мог убить его сто раз, дорогая.
— Это был подлый человек, — согласилась Эмили. — Он… рассказал мне о себе и… Оливии. Как ты, наверное, ненавидел его!
Эдгар нахмурился.
— Ты думаешь, я поэтому его убил?
Эмили вздохнула и покрепче прижала к себе малютку.
— Я уверена, ты не хотел, чтобы он повредил мне или твоему сыну.
— Дочери, — ласково поправил Эдгар.
Эмили взглянула на него, губы ее дрожали от обиды.
— В то время ты думал, что это сын.
— Эмили, какую чепуху ты говоришь? Ты хочешь сказать, что я бы не бросился спасать тебя, если бы знал, что ты носишь девочку?
— Да! — крикнула она, и слезы потекли по ее щекам. Эдгар встал, даже немного растерялся, но протянул к ней руки.
— Дорогая, как ты можешь так думать…
Эмили была утомлена, ей было больно, и что-то в ней сломалось.
— Не прикасайся ко мне! Я больше этого не вынесу! Я хочу одного — уехать домой!
Эдгар тяжело опустился на стул, лицо его вытянулось от отчаяния.
— Домой? Разве не здесь твой дом, Эмили?
— Нет! — зарыдала она. — Когда это был мой дом? Ты меня принудил выйти за тебя замуж, ты удерживал меня здесь против моей воли. Я думала какое-то время, что мы… но тут ты ополчился против меня! Как ты можешь называть этот дом моим, если я никогда тебя не выбирала — и вообще ничего не выбирала? Я не твоя жена, я… я твоя пленница!
Эдгар беспомощно провел рукой по волосам, и, дождавшись, когда жена немного успокоилась, покорно сказал:
— Ты права, Эмили. Я не имел права надеяться на то, что ты останешься со мной после всего, что я натворил.
— Так позволь мне уехать, Эдгар.
— Уехать? — деревянным голосом повторил он. — Но где ты будешь жить, дорогая? И что будет с нашей дочерью?
— Я вернусь в Хьюстон, в дом бабушки. И возьму ее с собой. Пожалуйста, отпусти меня!
Эдгар нахмурился, глаза его потемнели. Он взял жену за руку.
— Ты действительно этого хочешь?
— Да! — прошептала она.
Эдгар выронил ее руку, встал и как во сне подошел к окну, за которым стоял яркий морозный день.
— Тогда можешь ехать, дорогая, — хриплым голосом сказал он. — Но ты ошибаешься. Ты не пленница. Это я — пленник.
Глава 11
25 декабря 1841 года
Эмили проспала почти весь день. Она проснулась поздно вечером и нехотя немного поела.
Мария пришла как раз тогда, когда Холли убирала поднос с едой. Девушка выглядела непривычно серьезной, она остановилась у двери, прижимая к себе маленький зеленый узелок, перевязанный красной шерстяной ниткой.
— Эмили, могу я поговорить с тобой наедине?
Эмили кивнула служанке и сказала:
— Подойди и сядь рядом со мной, Мария.
Мексиканка кивнула, но остановилась на мгновение, чтобы посмотреть на новорожденную, потом села рядом с Эмили и положила на кровать узелок.
— Твоя малышка очень красива, она очень похожа на тебя, — сказала мексиканка, избегая взгляда Эмили.
— Спасибо, Мария. Так о чем ты хотела мне рассказать?
Девушка подняла взгляд, и Эмили с изумлением увидела слезы в ее зеленых глазах.
— Я уезжаю, сеньора, — объявила она. — Мои вещи уже уложены.
— Что? — изумленно спросила Эмили. Внезапно Мария разрыдалась.
— Я злая, сеньора. Я… я никогда не думала о таких вещах, но теперь, когда донья Элена научила меня молитвам, я уверена, что обречена гореть в аду за то, что я сделала!
Сердце Эмили сжалось от жалости к юной мексиканке, она села в кровати и положила руку на плечо Марии, стараясь ее утешить.
— Ну не надо плакать. Что такого ужасного ты могла натворить?