Недалеко отсюда был его островок, о котором Бильбо не знал ничего, а на островке — тайник, где он хранил кое-какие непонятные, разрозненные предметы, и в том числе один очень красивый и чудесный: кольцо, драгоценное золотое кольцо.

— Подарок в день рождения! — прошептал он про себя, как шептал часто во мраке бесконечных дней. — Вот что нам нужжжно сейчас, вот что, да, да!

Кольцо ему было нужно потому, что оно было волшебное: кто надевал его на палец, тот становился невидимым, и его можно было обнаружить только при ярком солнце, только по тени, а она была слабая и смутная.

— Мой подарок! Я получил его ко дню рождения, сссокровище! — Так он всегда говорил себе. Но кто знает, какими путями завладел Голлум этим подарком, давным-давно, в те дни, когда такие кольца еще встречались в мире? Быть может, этого бы не сказал даже сам Властелин этих колец. Голлум сначала носил свое кольцо на пальце, пока оно не утомило его; потом стал держать в кармане, пока оно не стало раздражать его; потом стал прятать в расщелине среди скал на своем островке и часто возвращался, чтобы полюбоваться им. А иногда он снова надевал его, — когда больше не мог переносить разлуку с ним или когда был очень-очень голоден, а рыба ему надоедала. Тогда он прокрадывался по темным проходам в поисках какого-нибудь отсталого Орка. Он отваживался проникать даже туда, где горели факелы, от которых глаза у него болезненно щурились; ибо он был в безопасности. О, да в безопасности! Никто не мог его увидеть, никто не мог его заметить, пока его пальцы не смыкались у них на горле. Всего несколько часов назад он надевал его и тогда поймал детеныша Орка. Ох, как визжала его добыча! У него еще оставалась пара косточек, чтобы погрызть, но ему хотелось чего-нибудь посочнее.

— Безопасссно, да! — прошипел он себе. — Оно не увидит нассс, нет, нет! Не увидит, и его меч не повредит нам, да, да!

Вот что было в его злобных мыслях, когда он вдруг отстранился от Бильбо, прыгнул в лодку и отплыл в темноту. Бильбо думал, что больше не увидит его. Но все же он ждал, ибо не представлял себе, как сможет найти дорогу один.

Но вдруг он услышал вопль, от которого у него мурашки пошли по коже. Голлум стонал и проклинал где-то в темноте, — судя по звуку, не очень далеко. Он был на своем островке, шарил там и сям, искал я смотрел, но напрасно.

— Где оно? Где оно? — услышал Бильбо его стоны. — Пропало, пропало, мое сссокровище! Побей нассс и разрази нассс, оно пропало!

— В чем дело? — окликнул Бильбо. — Что ты потерял?

— Пусссть он не спрашивает! — взвизгнул, Голлум. — Не его дело, нет, нет, голлум ! Потерялось, голлум ,голлум ,голлум !

— Я тоже! — крикнул Бильбо, — и я хочу найтись. И я выиграл, и ты обещал. Так что иди сюда! Иди и помоги мне выбраться, а тогда ищи свою пропажу. — Хотя голос у Голлума звучал очень отчаянно, но Бильбо не мог найти жалости у себя в сердце, и ему казалось, что если Голлуму нужно что-то, то оно едва ли может быть чем-нибудь добрым. — Иди сюда! — крикнул он снова.

— Нет, нет, сссокровище! — ответил Голлум. — Мы должны найти его, оно потерялось!

— Но ты не ответил на мой последний вопрос, и ты обещал, — настаивал Бильбо.

— Не ответил, — повторил Голлум. И вдруг во тьме раздалось его громкое шипение. — Что у него в карманаххх? Скажи! Пусссть оно ссскажет сссначала!

Насколько Бильбо знал, у него не было особых причин не говорить, Голлум догадался быстрее, чем он; то и понятно, ибо Голлум всегда думал только об этой вещи и всегда боялся лишиться ее. Но Бильбо был раздосадован задержкой. В конце концов, он выиграл, в довольно честно, и в очень трудных условиях.

— Отвечает тот, кого спросили, а не тот, кто спрашивает, — сказал он.

— Но вопроссс был нечестный, — возразил Голлум. — Не зззагадка, нет, нет!

— Ну, если дело только в вопросе, — сказал Бильбо, — то спрошу первым. Что ты потерял? Скажи мне!

— Что у него в карманаххх? — Шипящий голос прозвучал громче и резче, и, взглянув в темноту, Бильбо, к своему ужасу, увидел две устремленных на него светящихся точки. Подозрение в мозгу у Голлума становилось все сильнее, и глаза у него разгорались бледным пламенем.

— Что ты потерял? — настаивал Бильбо.

Глаза у Голлума превратились в зеленые огни и быстро приближались. Голлум снова был в челноке и бешено греб к берегу; и так велики были в нем подозрения и ярость, что меч больше не мог испугать его.

Бильбо не мог понять, на что так разгневалась эта жалкая тварь, но увидел, что ему приходит конец и что Голлум хочет непременно убить его. В последний момент он повернулся и стремглав кинулся вниз по темному проходу, приведшему его сюда; он старался держаться поближе к левой стене и прикасаться к ней рукою.

— Что у него в карманаххх? — раздалось позади него громкое шипенье, и Голлум с плеском выскочил из челнока. «Интересно, что же у меня там?» подумал Хоббит, задыхаясь и спотыкаясь на бегу. Он сунул левую руку в карман. Кольцо показалось ему очень холодным, когда само наделось ему на палец.

Шипенье раздавалось совсем близко. Он обернулся и увидел глаза Голлума, как яркие зеленые огни, мчащиеся вниз по склону. В ужасе он попытался побежать быстрее, но споткнулся о какую-то неровность на полу и растянулся во весь рост, и его меч оказался под ним.