Вы едва поверите этому, но бедный Бильбо был по-настоящему потрясен. До сих пор все его силы и помыслы сосредоточивались на том, чтоб добраться до Горы и найти потайной вход. Он никогда не задумывался над тем, как сокровище будет взято оттуда; никогда не думал о том, как доставить свою долю, какая бы она ни была, до самого Тупика под Холмом.

А теперь в душе у него начало возникать неприятное подозрение: забыли ли Карлики об этом важном пункте или же они все время втихомолку подсмеивались над ним? Так влияют Драконовы речи на неопытного слушателя. Бильбо, конечно, мог бы и поостеречься; но Смауг был в состоянии подавить своей личностью кого угодно.

— Я скажу тебе вот что, — произнес он, пытаясь устоять на своем и сохранить верность друзьям. — Золото для нас было скорей на втором плане. Мы явились по горам и под горами, по волнам и по воздуху, ради Мести. Конечно, о Смауг Несметно Богатый, ты должен понимать, что твой успех создал тебе заклятых врагов!

Тут Смауг снова захохотал, — ужасный звук, от которого Бильбо рухнул на пол, а у верхнего конца туннеля Карлики испуганно сбились вместе, думая, что Хоббиту пришел скорый и ужасный конец.

— Месть, — фыркнул Дракон, и блеск его глаз пролетел по всему залу, от пола до потолка, словно алая молния. — Месть! Король Горы мертв, а где его родичи, чтобы осмелиться мстить за него? Гирион, правитель Дола мертв, и я пожирал его народ, как волк пожирает овец, а где сыны его сынов, чтобы приблизиться ко мне? Я убиваю, где захочу, и никто не устоит передо мною. Я истреблял древних витязей, а в нынешнем мире нет никого, равного им. Тогда я был молодым и мягким. Теперь я стар и тверд, тверд, тверд, о Вор из мрака! — хвастался он. — Мой панцирь — как десятикратные щиты, мои зубы — как мечи, мои когти — как копья, удар моего хвоста — как удар молнии, мои крылья — ураган, а дыхание — смерть!

— Я всегда думал, — пропищал Бильбо тоненьким от страха голосом, — что Драконы снизу бывают мягкими, особенно в области… э… груди; но такой могучий, как ты, несомненно подумал и об этом.

Дракон прервал свое хвастовство. — Твои сведения устарели, — резко возразил он. — Я одет сверху и снизу в железную чешую и твердые самоцветы. Нет клинка, способного поразить меня!

— Я должен был бы догадаться, — сказал Бильбо. — Поистине, нигде не найдется равный Смаугу, великому и неуязвимому. Какое это великолепие! Кираса их лучших самоцветов!

— Да, Действительно, она прекрасна и удивительна, — ответил Смауг, глупо обрадованный. Он не знал, что прошлый раз Хоббиту удалось подметить особенности его нижней брони и что теперь у него есть причины присмотреться к ней поближе. Дракон перевернулся на спину. — Смотри! — приказал он. — Что ты об этом скажешь?

— Ослепительно! Бесподобно! Великолепно! Необычайно! — восклицал Бильбо, а сам в это время думал: «Вот старый дурак! Да ведь на груди у него, у левой подмышки, есть голое пятно, мягкое, как улитка без раковины!»

Теперь, когда он увидел это, его единственной заботой было уйти. — Ну, что ж, я не смею больше докучать Вашему Великолепию, — сказал он, — и мешать вашему заслуженному отдыху. Нелегко поймать пони, когда они убегают. И воров тоже, — добавил он на прощанье, кидаясь снова в туннель.

Это было неудачное замечание, ибо Дракон дохнул ему вслед длинным пламенем; и как бы он ни спешил вверх по уклону, ему не удалось уйти достаточно далеко, когда Смауг просунул в нижний проем свою ужасную голову. К счастью, вся голова не могла туда протиснуться, но из ноздрей вылетели вдогонку Хоббиту пламя и дым, так что он чуть не потерял создание и торопливо ковылял ощупью, мучимый болью и страхом. Он ощущал некоторое удовлетворение, вспоминая, как умно разговаривал со Смаугом, но неудачная последняя реплика заставила его одуматься.

— Никогда не смейся над живым Драконом, глупый Бильбо! — сказал он себе, и это стало его любимым выражением и превратилось в поговорку. — Ты еще не выпутался из этого дела, — добавил он, и это тоже было совершенно верно.

— День склонялся к вечеру, когда он выбежал из прохода, споткнулся на пороге и упал на траву без сознания. Карлики привели его в чувство и залечили его ожоги, как могли; но прошло много времени, пока волосы у него на затылке отросли снова такими, как были: они были опалены и сожжены до самой кожи. Тем временем друзья старались развеселить его; и они жаждали узнать, почему Дракон наделал столько шуму и как Бильбо удалось убежать.

Но Хоббит был смущен и встревожен, и им было очень трудно вытянуть из него что-нибудь. Размышляя теперь, он сожалел о некоторых вещах, сказанных им Дракону, и ему не хотелось повторять их. Старый дрозд сидел на камне поблизости, склонив голову набок, и слушал. И посмотрите, до чего Бильбо был не в духе: он подобрал камешек и швырнул в дрозда, который только отлетел в сторону и вернулся на прежнее место.

— Противная птица! — сердито сказал Бильбо. — Мне кажется, он слушает, и это мне не нравится.