В тот же день директор вызвал упомянутых сотрудников — Литвиненко, Шебалина, Понькина, Щеглова и начальника их отдела Гусака — и произнес дословно следующее:

— Товарищи офицеры, рапорта на стол. Делу дается абсолютно законный ход. Я назначаю служебное разбирательство, по его результатам материалы будут переданы в прокуратуру.

Как рассказывал мне один из участников встречи, после этой тирады чекисты пришли в уныние.

— Это несерьезно… Разговор можно воспринимать как шутливый… Все не стоит выеденного яйца… Не надо рапортов… — говорили они.

— Как же так, — удивился Ковалев. — Ваше заявление, по предложению Литвиненко, было записано на видео.

Тут настал черед удивляться посетителям. Чуть ли не с кулаками они набросились на товарища. (Как впоследствии выяснилось, Литвиненко и Березовский, не предупредив ходоков, действительно зафиксировали все их слова. Тем самым путь к отступлению был отрезан.)

Как только сотрудники вышли из кабинета, в работу включилось Управление собственной безопасности ФСБ. По приказу Ковалева, «контрразведка в контрразведке» начала тщательную разработку всех героев — и заявителей, и руководителей УРПО. Их телефоны ставят «на кнопку». Ни начальнику УРПО Хохолькову, ни его замам об этом, понятно, не сообщалось.

В открытом письме Путину Березовский утверждает, что именно Ковалев сдал Хохолькову отважных правдоискателей. Это не так. О заявлении генералу рассказал один из участников «заговора» — начальник 7-го отдела Гусак. Было это 29 марта. Более того, Гусак предложил Хохолькову сделку: начальник увольняет Камышникова, своего зама, а вся компания не выносит сор из избы. В ответ Хохольков выгнал Гусака из кабинета.

Дальше происходит следующее. Поняв, что вопрос решается не полюбовно, а официально, Березовский тащит пятерых чекистов к Савостьянову, где все они пишут рапорта. Материал передается в Главную военную прокуратуру, там возбуждают дело по статье 286 УК РФ. Превышение служебных полномочий.

В ФСБ же полным ходом идет служебное разбирательство. Все участники событий отстраняются от работы. (Восстановили их только в мае.)

А потом… Потом Ковалева снимают. УРПО расформировывают — оно-де не вписывается в новую структуру ФСБ. Уголовное дело закрывают «за отсутствием состава преступления», но по настоянию Березовского открывают вновь.

Дальнейшее вам уже известно.

Так был ли приказ о ликвидации Березовского? Это вопрос ключевой.

Замнач УРПО Александр Камышников, равно как и его начальник Хохольков, категорически это отрицают. Их коллеги говорят, что если подобные слова Камышников и произнес, то только в шутку.

Следствие также не смогло найти доказательств того, что такой приказ отдавался. Не вскрылись они и во время служебного разбирательства.

Это, так сказать, сторона юридическая. Теперь посмотрим на ситуацию с позиций здравого смысла.

О неформальных отношениях Березовского и Литвиненко в УРПО знали практически все. Литвиненко этого и не скрывал — любимой его присказкой было «мы с Абрамычем». (Четыре раза он предлагал организовать встречу с Борисом Абрамовичем Хохолькову. Дважды — Камышникову.)

Знали и о некоторых психологических особенностях Литвиненко. Скажем, он вместе со своими друзьями, перечисленными выше, на полном серьезе предлагал директору ФСБ создать подразделение, которое занималось бы ликвидацией преступных авторитетов и врагов народа. По задумке Литвиненко, для того чтобы убрать неугодного, достаточно лишь устного приказа шефа ведомства. (Подготовленные Литвиненко предложения находятся и по сей день в секретариате директора.)

Скажите: неужели на Лубянке не могли найти более подходящего исполнителя? Да и зачем отдавать такой щекотливый приказ при свидетелях?

Лично у меня сомнений нет. Никакого приказа не было. Почему же офицеры побежали к Березовскому (к Березовскому, а не в Генеральную прокуратуру!), спросите вы. И почему он, человек трезвый и прагматичный, поддался на эту провокацию? На эти вопросы ответить нетрудно.

Надо сказать, что 7-й отдел УРПО и раньше обладал не слишком завидной репутацией. Абсолютное число его сотрудников — собственно Литвиненко, известные вам герои пресс-конференции Шебалин, Щеглов, Понькин, Латышонок, начальник отдела Гусак и другие перешли в полном составе в УРПО из другого подразделения ФСБ — Оперативного управления — со скандалом.

Они обвинили свое прежнее руководство в коррупции, бандитизме, в связях с «солнцевскими». Было назначено служебное разбирательство. Материалы не подтвердились. Литвиненко и К° объявили взыскания и перевели всю гоп-компанию в УРПО.

Разговоры о них ходили самые разные: «робин гуды», «рэйнджеры», «отморозки». И — это признавали все — не в ладах с дисциплиной.

УРПО считалось самым сильным управлением, его начальник Хохольков — признанным авторитетом. Руководство ФСБ надеялось, что в хороших руках ребята образумятся.