Пол Черни хотел было уже снять плащ с вешалки, когда в дверь постучали. Он открыл и увидел Гарри Кассена в фетровой шляпе и плаще, которые обычно предпочитают носить священники. Выглядел он возбужденным.

– Слава Богу, Пол, что я вас застал.

– Что-нибудь случилось? – спросил Черни.

– Вы же знаете, что я убрал человека из ИРА, следившего за вами. Теперь у вас другой хвост. Идите сюда.

Квартира Черни находилась на втором этаже серого каменного здания колледжа. Кассен быстро поднялся на следующий этаж и на лестничной площадке снова повернул наверх.

– Куда мы идем? – крикнул Черни, еле поспевая за ним.

– Сейчас покажу.

На самом верху нижняя половина высокого георгианского окна оказалась поднятой. Кассен выглянул наружу.

– Вон там, – сказал он. – На другой стороне.

Черни высунулся и посмотрел на устланную каменными плитами дорожку во дворе колледжа.

– Так где же?

В этот момент сильные руки подхватили его за пояс и резко толкнули вперед. Он лишь коротко вскрикнул, потерял равновесие, скользнул по узкому наружному подоконнику и с двадцатипятиметровой высоты вниз головой рухнул на каменные плиты.

В последнем ряду кинотеатра Лубов был один. В слабо освещенном зале он насчитал всего пять или шесть человек. Он намеренно пришел раньше и теперь влажными от пота руками ощупывал в кармане «стечкина» с навинченным глушителем. Из плоской бутылки, которую он взял с собой, Лубов снова прихлебнул виски для храбрости. Значит, сначала Черни, потом Кассен. С последним будет проще, потому что я приду к складу первым и буду ждать в засаде, подумал Лубов. Он еще раз приложился к бутылке и стал засовывать ее в карман, когда кто-то в темноте сел рядом с ним.

– Черни? – он повернул голову.

Чья-то рука сжала вдруг его горло, а другая плотно закрыла рот. В течение долгой секунды, за которую он успел узнать выглянувшее из-под края шляпы бледное лицо Кассена, острый как игла стилет, который тот держал в правой руке, впился в его тело слева пониже ребер и снизу вверх пробуравил сердце. В мозгу вспыхнул ослепительный свет, и Лубов без боли провалился в темноту смерти.

Кассен аккуратно вытер лезвие о жакет Лубова и поправил его в кресле так, чтобы он выглядел спящим. В кармане мертвеца Качулейн обнаружил «стечкина» и забрал его. Решающее доказательство. Он встал, прошелестел, словно тень, между креслами и вышел из зала.

Еще через полчаса Кассен снова был в своем бюро в секретариате и не успел сесть за стол, как вошел возбужденный монсеньер Халлоран. Он был в самом лучшем настроении.

– Вы уже знаете? Только что получено подтверждение из Ватикана. Визит папы состоится.

– Решились все-таки. Так вы летите в Англию?

– Ну, конечно. Я уже забронировал место в Кентерберийском соборе. Это же историческое событие, Гарри. О нем можно будет рассказывать внукам.

– Если они есть, – с улыбкой заметил Кассен.

Халлоран рассмеялся.

– Да уж, к этой категории мы не относимся. Ну мне пора. Еще масса организационных проблем.

Кассен подумал немного над тем, что только что узнал. Из брошенного на стул плаща он вынул кинжал в кожаных ножнах и положил в ящик стола. Потом взял «стечкина». Как глупо и непрофессионально со стороны Лубова использовать советское оружие. Однако это было именно то доказательство, которое ему и требовалось. Оно означало, что Качулейн не только не нужен более своим хозяевам, не и стал для них обузой.

Его раздумья прервал звонок. Кассен услышал в трубке голос Девлина.

– А, так вот ты где.

– А ты где?

– Встречаю в дублинском аэропорту гостью, очень милую молодую женщину. Она тебе понравится. Мы могли бы поужинать вместе.

– Неплохая идея, – спокойно ответил Кассен. – Я согласился сегодня вечером прочитать проповедь в деревенской церкви. Служба заканчивается в восемь. Потом я свободен.

– Будем рады видеть тебя.

Конечно, можно было бы и сбежать, но куда и зачем? Во всяком случае, его внутренний голос подсказывал, что в этой драме предстояло выдержать, по крайней мере, еще один акт.

– А бежать тебе некуда, Гарри Кассен, – тихо произнес он.

Когда Гарри Фокс с Татьяной вошли в зал прилета, Девлин в черной фетровой шляпе и пальто, с сигаретой в зубах, прислонившись к колонне, уже ждал их. Заметив пару, он улыбнулся и двинулся навстречу.

Таня сияла.

– Я так возбуждена. С ума сойти, что творится!

– Ну, теперь вы можете успокоиться, – заметил Фокс. – А мне пора. Обратный рейс через полчаса. Побегу на регистрацию. Мы будем поддерживать связь, Лайам.