Земля под ним содрогнулась.

Алан вскочил на ноги. Ярость и Тоска залились лаем. Оба солдата ринулись к нему.

— Милорд Алан, вы в порядке? Что случилось? — Они старались не подходить близко к собакам, но Ярость и Тоска обнюхивали скалу, не обращая внимания на людей.

— Вы почувствовали?

— Да, точно. — (Из-за деревьев донесся стук копыт и оживленный гул голосов.) — У вас отличный слух, милорд, можно спорить, не хуже, чем у собак. Приближается господин граф с людьми.

Из леса выехал Лавастин со свитой. Они направились к гребню. Два месяца непрерывных боев с Эйка никак не сказались на внешнем виде графа и его людей: они не выглядели утомленными, их одежда и вооружение были в порядке. Граф не скупился при распределении добычи.

Алан вскочил в седло и подъехал к отцу. Они добрались до склона горы. Высокий валун у основания утеса назывался Головой Дракона. Па его вершине росла хилая ива в окружении нескольких розовых кустов. У валуна их ждали посланцы из Оспы. Деревня Осна — крупный морской порт, нуждающийся в охране. Кроме того, говаривала тетя Бел, «того, чей меч длиннее, надо встречать вежливо».

Алана откровенно рассматривали. Он смутился и опустил глаза, но время от времени до него доносились обрывки разговора, в котором упоминалось его имя.

Они въехали на огороженную частоколом территорию деревни и остановились у церкви, построенной на деньги богатых семей Осны, хотя их богатство не могло соперничать с тем, что он видел во дворце епископа Констанции.

Дома из грубых бревен, обмазанные глиной, выглядели жалко по сравнению с дворцами аристократов, но были добротно построены. Он чувствовал себя уютно в таком доме. Хотя раньше ему не приходило в голову, что здесь сильно пахнет рыбой.Что заставляло его теперь смотреть на Осну иначе — гордость или горький опыт?

Дьякон Мирия приветствовала графа. Лавастин спешился, Алан поспешно сделал то же самое. Он смотрел вокруг и повсюду встречал взгляды людей, среди которых вырос.

Но он не заметил ни одного члена своей семьи.

Теперь это не моя семья.

— Добро пожаловать, милорд, — говорила дьякон Мирия. — Мы приготовили вам уютные помещения. — Она повела их к дому госпожи Гарии. Войско распределили по другим домам.

Почему они не почтили своим присутствием тетю Бел?

Вход в дом тети Бел был виден с дороги. На пороге стояла женщина, держа в одной руке ковш и в другой — ребенка. Это была не тетя Бел.

Почему на крыльце дома тети Бел стояла дочь старой госпожи Гарии?

Темнело. Гария с дочерьми накрывали на стол, за которым графу и его наследнику должны были прислуживать ее сыновья и внуки.

По меркам Осны, трапеза была роскошной, но все равно не шла ни в какое сравнение с пиром во дворце леди Альдегунды. Хлеб не слишком белый, меню в основном состояло из рыбы; подали лишь два мясных блюда — свинину и говядину, приправленные перцем и местными травами; на десерт — яблоки, запеченные в меду. Алан покраснел, вспомнив служанку леди Альдегунды.

Выбрав момент, госпожа Гария обратилась к графу Лавастину с просьбой принять в свою гвардию ее старшего внука:

— Нелегко, милорд, пристроить такое количество внуков. Владычица наша благословила мой род множеством здоровых детей. Девочки унаследуют мастерскую, а построить еще одну ладью, как делают другие, — ее взгляд скользнул по лицу Алана, — мы пока не в состоянии. Мальцу уже исполнилось шестнадцать. Я надеюсь, вы почтите нас своим вниманием.

Почтите нас своим вниманием.

При этих словах все взгляды обратились к Алану.

— Я… — начал было он.

Лавастин поднял руку, и Алан замолчал.

— Весной я оценю ситуацию и пошлю весть со своей управляющей, госпожой Дуодой, когда она отправится в объезд графства.

Ужас вдруг вскочил, оскалив зубы, госпожа Гария испуганно отпрянула. Алан успокоил собаку. Тоска ткнулась головой ему в ладонь, напрашиваясь на ласку. Внимание присутствующих вновь обратилось к столу.

После ужина граф начал расспрашивать местных жителей об Эйка.

Две ладьи дикарей появились на следующее лето после разорения монастыря, еще три судна — прошлым летом, но все они направлялись в пролив Осна, мимо островов. О сожженных деревнях сообщений не было, о зимовках Эйка тоже никто не слышал. Лесник, один из племянников госпожи Гарии, не обнаружил их следов на расстоянии двух дней хода в обоих направлениях по берегу.

Лавастин подробно расспрашивал купцов. Никто из них не встречал Эйка, однако они сообщили о четырех ладьях дикарей, появившихся к северу от торгового порта Медемалахи, но к порту лодки не приближались. Один из салийских городов выдержал двухмесячную осаду Эйка. На исходе лета в Медемалаху приплыла лодка с беженцами из монастыря на острове. Беглецы рассказывали всякие ужасы о нападении Эйка, о бойне и грабеже.