— Очень хорошо, — ответил милорд. — Ты вернулся домой раньше, чем собирался.

— Я закончил дела на день раньше.

Адриенна, легонько придерживая рукой коричневую юбку, изящно заскользила навстречу братьям. Она поцеловала Тревора в обе щеки и только после этого откликнулась на его последнее замечание:

— А у меня было впечатление, что ты отправился в Йорк проветриться и отдохнуть, Тревор. И что за дела у тебя там были?

— Инвестиции. Но об этом поговорим позже.

Тут глаза его расширились, а лицо выразило удовольствие: он заметил меня.

— А что это вы прячетесь в тени, как маленькая скромная мышка, мисс Рашдон? Подойдите, поздоровайтесь со мной.

Поколебавшись, я подошла к нему. Когда я оказалась в пределах досягаемости, он взял меня за руки и принялся их разглядывать, проверяя, зажили ли царапины, превратившиеся теперь в едва заметные белые линии.

— Вижу, все отлично зажило. Шрамов не останется. Как было бы обидно, если бы они испортили столь безупречную кожу.

Чувствуя, что краснею, я отстранилась и не без усилия заставила себя улыбнуться в ответ. Я чувствовала, что его поездка в Йорк была связана с хлопотами о том, чтобы поместить Николаса в лечебницу Сент-Мэри, а вовсе не с инвестициями.

В эту минуту дверь за спиной Тревора отворилась, и появилось несколько слуг со свертками и коробками.

— Что это? — спросила Адриенна.

В ее тоне я услышала любопытство, достойное маленькой девочки, ожидающей подарков.

— Был ли такой случай, чтобы я поехал в Йорк или Лондон и вернулся без подарков? Может быть, нам лучше перейти в большой зал, чтобы чувствовать себя удобнее?

Извинившись, я повернула к двери, но Тревор остановил меня:

— Мисс Рашдон, вы, конечно, присоединитесь к нам.

— Нет, сэр.

— Но у меня и для вас кое-что есть.

Я резко остановилась и повернулась к нему лицом.

— Для меня, сэр?

Я бросила вопросительный взгляд на Ника. Он с интересом смотрел на брата, потом перевел взгляд на меня.

— Ник просил меня привезти кое-что для вас, Ариэль.

Тревор повернулся к Реджинальду и взял у него большой сверток, упакованный в тонкую бумагу и перевязанный лентами. Протянув его мне, он подмигнул и сказал:

— Идите-ка в гостиную из этого ледяного коридора, Ариэль. Хочу видеть ваше лицо, когда вы откроете сверток.

Он взял меня за руку и потащил за собой. Обернувшись через плечо, я встретила взгляд милорда, ища разгадки в нем, но он быстро отвернулся и прижал пальцы к вискам.

Адриенна пребывала в хорошем настроении и болтала без умолку. Она добродушно защебетала с Тревором, расспрашивая его о местных новостях, интересуясь сплетнями.

— А правда ли, что Вирджиния Бриггс на короткой ноге с кем-то из членов парламента? Неужели цены на чай опять подскочат?

— Вирджиния Бриггс на короткой ноге с каждым завидным, а равно и незавидным женихом из числа членов парламента, моя дорогая, и, вне всякого сомнения, цены на чай снова подскочат. Ост— Индская компания будет грабить нас без зазрения совести.

— А как насчет этих гнусных китайцев? Что же нам делать? Цены на чай и теперь уже непомерные, — расстроилась Адриенна.

— Пронесся слух, но пока что только слух, не более, что Китай подумывает о том, чтобы в будущем захватить монополию в международной торговле чаем. Я случайно встретился с лордом Мел— бруком, и он говорит, что существуют планы начать выращивать чай в Индии.

— В Индии! — воскликнула Адриенна, снова опускаясь на стул.

— Думаю, там появляются серьезные возможности вложений, — заметил Тревор. Он смотрел на Ника, который все еще хмурился и потирал рукой лоб.

— А ты что думаешь, братец? Если обстоятельства вынудят нас отказаться от торговли с Китаем, не заняться ли нам самим выращиванием чая? Я считаю, что «Эрл Грей»…

— Что в этом свертке? — перебил Ник Тревора. Все взгляды обратились на меня и сверток, лежащий у меня на коленях.

Тревор, уютно расположившийся у камина и стоявший, опираясь локтем о мраморную каминную полку, теперь смотрел на Ника с изумлением. Потом пересек комнату, подошел к Нику и, мягко положив руку на его плечо, спросил:

— Разве ты не помнишь? Ведь ты просил меня привезти это для нее.

Ник даже не взглянул на брата. Он подался вперед на стуле и указал пальцем на сверток, потом процедил сквозь зубы:

— Откройте его!

Я принялась развязывать ленту, стараясь сдержать дрожь в непослушных пальцах. По правде говоря, мысли мои были заняты не подарком, а выражением глаз милорда. Сегодня они мне казались более беспокойными, чем всегда. Наконец мне удалось развязать ленту и развернуть бумагу: теперь я уставилась на роскошное изумрудно — зеленое платье из атласа, лежавшее пышными складками у меня на коленях.