– Девушка! Один коньяк.

Чирков замер. Ему послышался женский вскрик из кабинета босса. И только сейчас подумал: «Где же Татьяна?» Если отлучилась из приемной, поставила бы на конторку табличку. Он перегнулся через стойку и взял с рабочего стола секретарши табличку, сделанную домиком. На одной из трех сторон значилась надпись: «Пожалуйста, подождите». На другой какой-то шутник вывел по-английски: «Repent now», что означало «Покайтесь сейчас».

В приемной никого. Но еще ни разу отсюда не пропало ни одной бумажки. И дело даже не в камере слежения, которая передавала картинку в служебное помещение открытого типа, оборудованное турникетом, напоминающее приемную шефа: схожая конторка, мониторы, бумаги на столе. Андрея сейчас видел начальник смены, возможно, и его подчиненные. Он вышел из этой ситуации более чем достойно: слез со стула, посмотрел в камеру, жестом скрещенных рук и полупоклоном дал понять, что представление окончено.

Его внимание снова привлек стол, на котором лежал сотовый телефон секретарши. Сейчас он стоял спиной к цифровой видеокамере, и в таком ракурсе невозможно было увидеть, что он берет со стола телефон. Открыв крышку финско-китайской «раскладушки», он в меню выбрал «Контакты», потом – «Мои номера». Вынул свой телефон и занес в него номер телефона секретарши.

– Отлично! – прошептал он, возвращая трубку на место. – Теперь у меня есть твой номер.

Он повернулся лицом к объективу и, вытянув губы, демонстрируя беспечность и скуку, делал вид, что насвистывает мелодию, даже бросил взгляд на часы.

Первый перекур сегодня.

И снова вскрик из кабинета босса привлек его внимание. Он вдруг понял, что происходит за обитой по старинке кожзаменителем дверью, когда явно различил женский голос «Пусти» и мужской – «Заткнись». Его губы внезапно пересохли, в руках и ногах зародилась слабость. Он при желании мог перечислить все занедужившие органы, желудок например, который вырос до невероятных размеров и отдавался тревожной пустотой. Так всегда бывает перед схваткой. Его глаза последний раз скользнули по табличке – «Пожалуйста, подождите». В его голосе прозвучала злость:

– В кон табличка.

А дальше Андрей, закаленный в уличных драках, действовал на автомате. Он не знал, закрыта ли дверь в кабинет босса, но двинул по ней с запасом. И едва не сорвал ее с петель. Остановился он лишь на мгновение, словно для того чтобы впитать в себя, а заодно и подпитаться открывшейся перед ним картиной.

Гетман дрожал от возбуждения. Отбросив нож, он, продолжая удерживать одной рукой руку девушки, другой расстегнул ремень, «молнию» на брюках. Когда его глаза встретились с глазами Андрея, в них было написано только одно: ленивая просьба выйти из кабинета и не мешать ему. Но он сделал больше, усмехнувшись ему в лицо:

– Не видишь, чем я занят?.. Зайди завтра в девять.

– Зайти?.. Лучше я заеду.

И Андрей схватил первое, что попалось под руку: вешалку на массивной подставке, стоящей справа от двери, с которой он мог штурмовать стену. Шеф не ожидал атаки и упустил шанс уклониться. А Чирков не думал пугать. Он со всей силы двинул Гетмана вешалкой. Удар пришелся в грудь и отбросил его к дальней стене кабинета. Сползая по стене, он ухватился рукой за высокую тумбочку в стиле этажерки и опрокинул на себя китайскую вазу. Он уже был одной ногой по ту сторону сознания, но окончательно провалиться в пугающую своей чернотой бездну ему помог тот же Андрей. Он пару мгновений смотрел в глаза шефа, потом с коротким замахом двинул ему вешалкой по голове.

Обернувшись на девушку, он прикрикнул:

– Одевайся!

– Дурак, – качнула она головой, застегивая юбку и заправляя под ремешок блузку. – Кто тебя просил?..

– Никто.

– Уходи.

– Уходить?

– Ты еще ничего не понял?.. Если я уйду с тобой, и меня порежут на куски. Думаю, я что-то значу для тебя, – она красноречиво развела руки в стороны. – И если тебе дорога жизнь, дома, у родственников и близких друзей не появляйся – найдут. Не знаю, что смогу сделать для тебя, потому что не знаю, что смогу сделать для себя. Натворил ты дел, Андрей. Уходи через женский туалет. В приемной видеокамера, и охранники уже близко.

Он уже выходил из кабинета, когда Татьяна окликнула его:

– Эй, а ты не трус.

– Не трус? – Чирков усмехнулся. – Да я храбрец.

В следующий миг он бежал по коридору в сторону туалетов и крыл себя последними словами. Но в душе у него все ликовало: ура, он нажил на свою задницу настоящих приключений. Его уже ничто не могло остановить. Он ворвался в женский туалет, чувствуя на спине погоню. От него шарахнулась девушка лет восемнадцати, которую Андрей неоднократно встречал в коридорах фирмы. А он, получив инерцию в кабинете шефа, не мог остановиться: сорвал со стены антивандальную сушилку для рук, швырнул ее в окно и, когда осколки отзвенели, прыгнул следом. И приземлился на асфальт в стиле паркура – глубоко приседая и перекатываясь через плечо.

Андрей снимал квартиру на углу Пироговской и Трубецкой. Остановив такси, он назвал свой адрес. Водитель согласно кивнул:

– Садись.

Чирков расплатился с ним и шагнул к подъезду с отчаянной мыслью «Мой дом – моя крепость». Набрал код на двери. Внутри его ждала ставшая привычной атмосфера заднего двора пивбара, вид раздолбанных почтовых ящиков и груда бесплатных газет и объявлений. Он прошел было мимо почтового ящика с номером своей квартиры, но что-то заставило его остановиться; вряд ли его внимание привлек белый цвет в отверстиях дверцы. Тем не менее он отжал дверцу и вынул из ящика конверт. Закрыл дверцу, нажав на нее, и замок приветливо отозвался громким щелчком.