— Конечно, имеет. — Он вновь откинулся на полушку. — Вообще я ре имею обыкновения лишать девственниц невинности.

— Но мы просто делали то, что хотели. Оба. — Она была искренне удивлена. — Ведь ничего не случилось, чего не должно было случиться.

Маркус пристально посмотрел на нее и медленно произнес:

— Вероятно, ты права. Ничего не произошло, чего не должно было произойти.

В этом утверждении, произнесенном ровным голосом, чувствовалось какое-то раздражение, которое Джудит испугало. Она выскользнула из постели и направилась к умывальнику.

— Ты вроде бы чем-то рассержен, — произнесла она, наливая в чан воду, — и я не понимаю почему. — Она залезла в чан и начала обмываться. — Чем я тебя так обидела?

Маркус глядел в пространство, пытаясь привести в порядок мысли. «Получается, что я совратил ее. Обесчестил! Но зачем ей это было нужно? И уж конечно, даже самая великая актриса не может с такой искренностью имитировать желание, страсть, восторг».

— Возвращайся в постель, — произнес наконец он. — Уже давно рассвело, нам нужно хоть немного поспать.

— Но ты мне ничего не объяснил. Что с тобой происходит? — Она подошла к постели усталая — это было видно по глазам, но в них были еще какая-то мука, страдание. И Маркус мог поклясться, что они были подлинные.

Угрызения совести захлестнули его. Он взял Джудит за плечи и мягко опустил рядом с собой.

— Со мной ничего особенного не происходит. Так, обычная любовная печаль после любви, — мягко проронил он. — Прости меня и не обращай внимания. Такое порой со мной случается, а тут еще ты меня удивила. Я чувствую себя немного виноватым перед тобой, но это пройдет, нужно только поспать, хотя бы несколько часов. А теперь закрой глаза. — У него самого слипались веки, и нежным поцелуем он закрыл ей глаза.

»Все это для меня так ново, неудивительно, что здесь есть какие-то загадочные аспекты», — успела подумать Джудит, прежде чем погрузиться в глубокий сон.

Разбудили ее непонятный грохот и гул. Некоторое время она с удивлением разглядывала муслиновый балдахин над головой, не понимая, где находится. Затем память мгновенно вернула ее к действительности, и она резко села.

— Что за шум?

— Это пушки, — ответил Маркус. — Сражение началось. Он стоял у окна, полностью одетый.

— А сколько сейчас времени?

— Четыре часа.

У Джудит, с рыжими локонами, ниспадающими на белейшие плечи, и простыней, обернутой вокруг бедер, сейчас был очаровательный и очень соблазнительный вид. Маркус мгновенно вспомнил, с какой страстью отдавалась она ему этой ночью, о дикой, чарующей искренности ее желания.

А впрочем, так ли уж она искренна?.. Ничего не сказала о том, что девственница, он понял это слишком поздно. Но возможно, ей, охваченной страстью, и в голову не приходило думать о чем-либо подобном. В конце

концов, она же авантюристка. Маркус счел сейчас разумным отбросить прочь всякие сомнения, поскольку они только мешали ему любоваться Джудит.

— Значит, мы проспали почти весь день? — проговорила она.

— Значит, так. — Он пересек комнату и наклонился поцеловать ее. — Как ты себя чувствуешь?

— Немного разбитой, — ответила она после секундного размышления.

— Я имел в виду, как ты себя чувствуешь вообще, как настроение? — В его голосе были слышны серьезные нотки, он хотел услышать серьезный ответ.

— Великолепно, — объявила она и улыбнулась. — Не стоит переоценивать значение девственности. Почему тебя это беспокоит? Ты не несешь за это никакой ответственности, и не надо чувствовать себя виноватым.

Маркус нахмурился.

— Разумеется, я ответствен. — Он накрутил ее локон на палец. — Это все случилось так быстро… наверное, слишком быстро.

— Не знаю, — проговорила она, склонив голову набок, — а мне показалось, что мы нисколько не торопились и что все продолжалось довольно долго.

Маркус понял, что Джудит ни о чем не сожалеет. — И у меня тоже скоро исчезнут всякие сожаления, — подумал он. — В конце концов ничего уже не изменишь, и теперь пашей связи ничто не мешает». Если бы не звук канонады и не совершенно пустой желудок, он бы в два счета снова оказался сейчас в постели с Джудит.

Он засмеялся и сдернул с ее ног простыню:

— Вставай! Бессовестная развратница! Я пошел вниз узнать насчет еды. Очень хочется есть.

— Прекрасно! Потому что я тоже умираю с голоду. А потом мы поедем в Катр-Бра?