— Да, она вышла за него замуж, — ответил маркиз, — и умерла при родах девять месяцев спустя, оставив ему свое состояние, которое он тут же пустил по ветру.

Маркус покачал головой, прогоняя наваждение:

— Я не хочу больше говорить о Марте. Вы с ней настолько различны…

Джудит хотела спросить, верит ли Маркус, что будет счастлив, женившись на ней, но где-то в глубине души уже знала ответ. Он был вынужден, и подчеркивал это каждым своим словом, каждым взглядом.

Если бы не Грейсмер, она бы отпустила Маркуса подобру-поздорову. Ведь в том мире, в котором она вращалась, репутация значения не имела, и они могли бы продолжать любовную связь еще долгое время и быть при этом счастливыми. Она и подумать ни о чем подобном не могла. Сейчас шла игра по крупному, а на руках были отличные козыри.

Джудит уже спокойно встретила его холодный взгляд:

— Я согласна заключить с вами эту сделку, лорд Керрингтон.

Маркус кивнул в ответ, продолжая следить за дорогой. Джудит закрыла глаза. Звуки канонады становились все ближе и ближе. Дорогу заполнили колонны солдат, лошади, повозки, тут и женщины, и дети, как это всегда бывает, когда отступает армия. И вдруг все мысли о страсти, охватившей ее накануне, и даже о предстоящей мести за отца показались Джудит банальными и ненужными перед лицом тысячи смертей и томительной неизвестности того, что ждет этот мир впереди.

Деревушка Катр-Бра располагалась на скрещении дорог. Джудит она показалась одним из Дантовых кругов ада. Сражение еще продолжалось, и над разбитыми домами висела тяжелая пелена порохового дыма. Повсюду трупы и раненые, из полевого лазарета доносились крики и стоны.

Главная улица деревни была запружена повозками. Раненая лошадь, запряженная в перевернутую пушку, билась в агонии, жалобно всхлипывая, почти как человек. Группа солдат пыталась перерезать поводья и вытащить застрявшее орудие.

— Боже правый, Джудит, тебе здесь совсем не место, — пробормотал Маркус. — Что мне теперь прикажешь с тобой делать?

— Тебе ничего не надо со мной делать, — ответила она. — Работу здесь я и сама себе найду.

Маркус бросил на нее сердитый взгляд и натянул поводья. Они находились в нескольких сотнях метров от линии фронта. Видя, что Джудит приготовилась выскочить из повозки, он накрыл ладонью ее изящную руку:

— Погоди минутку.

— Мы попросту теряем время, — проговорила она нетерпеливо.

— Но здесь очень опасно.

— А где безопасно? Везде опасно. — Она улыбнулась. — Не беспокойся, я буду осторожна.

Маркус нахмурился и обреченно пожал плечами:

— Но пожалуйста, насколько это возможно, не поднимай высоко голову и избегай открытых мест. Я поеду в штаб Веллингтона. Оставайся в деревне, я приеду за тобой.

Она кивнула и быстро соскочила на землю. Подхватив рукой юбку, перебежала узкую улочку и направилась туда, где в тени кустов лежала группа раненых.

В течение многих часов, до самого захода солнца, пока непрекращающаяся канонада наконец внезапно не стихла, Джудит металась от одного раненого к другому, меняя повязки, обтирая водой их пересохшие лбы и губы. Многие умирали, умирали прямо у нее на руках, иные уплывали из мира, пропитанного болью, в спасительную гавань беспамятства. Джудит слушала их бред, лихорадочные признания, жалобы, и сердце ее наполнялось состраданием и ужасом.

Казалось, этот вечер не кончится никогда. Джудит ни на минуту не оставляла мысль о Себастьяне. В людском шуме она пыталась различить его голос. Он должен быть где-то здесь в этой каше. Если только… если только не попал на поле сражения и не… Но она не позволяла таким мыслям завладевать собой.

Маркус нашел ее в полевом лазарете. Она держала за руку молодого офицера, которому хирург ампутировал ногу. Парень бился головой о подушку, натягивая ремни, которыми был привязан, а его бескровные пальцы крепко сжимали руку Джудит. Маркус стоял в тени и ждал, пока наконец от непереносимой боли раненый не потерял сознание. Массируя покрасневшие пальцы, Джудит оглянулась, не нужна ли еще где помощь, и устало встретила взгляд Маркуса. Лицо ее было все в пороховой копоти и саже, юбка в пятнах запекшейся крови. Она отбросила волосы с потного лба.

— Что там происходит?

— Армия отступила на новые позиции у Мои Сен-Жан. Веллингтон со своим штабом еще здесь, анализирует ситуацию. — Маркус вынул из кармана платок, промокнул ей лоб, а затем взял двумя пальцами ее подбородок и вытер со щек черные полоски. — Я все пытаюсь узнать что-нибудь о Чарли. Пока ничего. Наши потери ужасные, — мрачно ответил он.

— А я все не перестаю думать о Себастьяне.

Джудит оглядела лазарет. Хирурги с ассистентами склонились над операционным столом, и их исполинские тени бесшумно скользили по стенам шатра.

— И что мы теперь будем делать?

— Ты страшно измучена. Тебе надо поесть и отдохнуть. Джудит бессильно опустила голову:

— Но здесь еще так много раненых.

— На сегодня с тебя хватит. Завтра работы будет не меньше.

Он взял ее за руку и повел на воздух. Джудит поскользнулась в луже крови и беспомощно ухватилась за его рукав. Маркус крепко обнял ее за плечи, и она совсем сникла.

Маркус поддержал ее. Джудит напоминала маленькое животное. От нее пахло кровью, землей, потом, и, к своему удивлению, Маркус почувствовал прилив нежности. Таких чувств он вообще никогда не испытывал, тем более к Джудит, которая его возбуждала, раздражала, дразнила, интриговала, забавляла — чаще всего все это вместе, — но никогда еще ему не хотелось ее защитить, пожалеть и приласкать. Он поцеловал ее лоб, весь в бисеринках пота, и вывел наружу, где сейчас было относительно прохладно.