— Да. Дважды.

— Уберите этот балахон, — велела принцесса, — подайте визитное. И парик. Гайифский.

— В приемной Ее Высочество, — доложил Мевен. Гимнет-капитан говорил суше, чем всегда, а может, это только казалось.

— Пусть войдет. — Альдо сунул Дику зеленый том. — Ты изучаешь Теотана, а я очень занят. Кстати, ты Павсания не нашел?

— Нет, — вздохнул Ричард, перерывший все оставшиеся в доме книги. Павсаний исчез, но в том, что он был, юноша не сомневался. Дик смутно припоминал тисненый переплет и сломанную застежку. В свое время юноша собирался пролистать книгу, но нарвался на историю Беатрисы, и все остальное ушло в тень.

— Не хотелось бы одалживаться у Спрута. — Альдо рассеянно перевернул страницу, — но быть невеждой хочется еще меньше. Украсть эту книгу, что ли? А что? Прощу Салигана, пускай добывает: убийцы из его дружков никакие, а вор он толковый.

— Салиган — мразь, — не выдержал Дикон, хотя неряха-маркиз в сравнении с Приддом и впрямь выигрывал.

— Мразь, — подтвердил Альдо, — и место ему в Занхе, но мне нужны свидетели, а у Салигана отменная память, и он не только смотрит, но и видит. А вот и Матильда. Читай и молчи, я сейчас тебя выставлю. Об Удо ни слова!

Дикон кивнул и уткнулся в желтоватую страницу с миниатюрой, на которой распятому на козлах человеку с огромным животом что-то вливали в рот через воронку. Ричард вгляделся в старинные буквы с завитушками и разобрал, что это допрос бывшего конюшего погибшего на турнире графа Гайярэ. Обвиняемый не выдержал пытки водой и сознался в любовной связи с графиней и в том, что он — отец ее новорожденного сына. Младенец был лишен графского титула и отдан на воспитание Церкви, герб Гайярэ разбит, а владения перешли к Линарди Ариго, ближайшему родичу Гайярэ по мужской линии.

— Проходи, — голос Альдо звучал весело и бодро, очень бодро, — Дикона я сейчас выставлю, и мы поболтаем.

— Вот еще, — буркнула Ее Высочество, — пусть сидит. Захочешь посекретничать, место найдешь. Где моя дайта и где мой доезжачий?

— На охотничьем дворе, только что прибыли. — Сбоку зашуршало и скрипнуло: сюзерен сел, а значит, и Матильда тоже. — Задержались, с кем не бывает. Ты помнишь про вечер?

— Помню, — принцесса дышала часто и громко, — опять сомы с хризантемами будут?

— Какие сомы? — удивился Альдо.

— Вчерашние. Данарские.

— Нет в Данаре никаких сомов, где ты их взяла?

— На пиру в честь Эпинэ. — Снова заскрипело, Матильда устраивалась в кресле. — Ты не мог на место Алессандри кого-то попристойней найти?

— Я вообще никого не искал, — в голосе Альдо послышалось удивление, — у нас же месячный траур. Твой кардинал постарался, так что никаких оркестров. Подняли пару чаш за Дом Молний и здоровье Робера, благо оно ему пригодится, и разошлись.

— Ричард, — окликнула Матильда, — ты тоже сомов не видел?

— Я? — Дикон вздрогнул и поднял глаза. Альдо сидел за столом, принцесса — в высоком резном кресле, и выглядела она ужасно. — Я только что вернулся…

— Дикона, как ты понимаешь, на приеме не было — Альдо переложил бумаги с левого края стола на правый. — И быть не могло. Он провожал Борна.

— Тогда что он тут делает? — не поняла принцесса. — До Барсины ехать и ехать.

— Я не поехал в Барсину, — торопливо сказал Дик. — Мы… Я отпустил Удо за Креша.

— То есть — уточнила Ее Высочество, — ночью на пиру спал не ты?

— Матильда, — устало повторил Альдо, — ночью на пиру не было не только Дика, но и тебя.

— Ты не танцевал с Айнсмеллером, — удовлетворенно кивнув головой принцесса, — а Берхайм не воскрес. Что ж, мертвым его терпеть можно. А Дуглас где?

— Темплтона я отправил по делу — зевнул сюзерен, — к вечеру вернется.

— Вот и xoрошо, — кивнула принцесса, — он мне нужен, но сначала я должна тебе кое-что сказать… Мне твоя столица надоела.

— Понимаю, — устало сказал Альдо, — на Сакаци она и впрямь не похожа.

— Именно — Матильда что-то стряхнула с плеча. — Щенок — это хорошо, но к нему нужен охотничий замок. Гор поблизости днем с огнем не сыщешь, но леса есть, хоть и плохонькие.

— Ты решила пожить за городом? — Альдо еще раз переложил бумаги. — Что ж, я тебя понимаю.

— А раз понимаешь, отдай мне Тарнику. Там, говорят, неплохая охота, а выходцев я не боюсь. Да и не полезут они ко мне, я их не убивала.

— Хорошо. — Альдо провел ладонью по столу. — Тарнику я тебе подарю.