Ты, как берёзовая кожа,благоуханно серебришься.Без глаз твоих открыть веснумне не удастся. И хотямне не известно твоё имя —без женщины нет первых глав,без поцелуев нет стихов(и умоляю вас, молчите —иначе вы спугнёте дождь).Я знаю: между двух мореймоя унылая осанкаподобна спущенному флагу,когда поблизости нет взглядамоей отрады, — в эту поруя даже умереть готов,хоть смерть мою и отнесутза счёт издержек организмаили печалей беспричинных,висящих в платяных шкафах.Да, время не стоит на местеи голосом вдовы зовётменя из одинокой чащи.Ещё когда я не родилсяи жил без глаз — уже тогдавладел я четырьмя глазами —моими и моей любви,не любопытствуйте, насколькоя изменился с той поры:лишь время старится всё время,меняя то и дело платья,а я иду своей дорогой.Все нежные уста любвитворили мой наряд, с тех пор,как понял я, что я нагой, —одна из них звалась Мария(или Тересою звалась),так я привык бродить по свету,снедаемый огнём любви.Ты — та, которой ты пребудешь,моя врождённая подруга,ты плоть из глины голубой,нет, — ты парящее перо,нет, — территория любви,чьи волосы — лесные космы,нет, — концентрическая капля,летящая нагой монетойв топазовое озерцо,нет, — неусыпная охранамоих чудаческих причуд,нет, — не рождённая донынедуша, которую я жду.Ведь свет берёзы — кожа вёсен.
