Какой же он улыбчивый товарищ!Как энергично он хлопочет на аренемоей республики. Порою мне казалось,что вот сейчас с него слетит улыбка,когда он ходит по канату или машетсвоим плащом на площади быков,бестрепетный в международном свете, —но выходил сухим он из воды,целёхоньким и снова скалил зубы.Но вместе с этой правдой понарошкув нём уживалась также и моя,взаправдашняя правда,которую он привязал к дубинеи всё искал, кого ей стукнуть по лбу.И боже мой, как он преуспевал,мой закадычный друг, мой брат по правдеи мой заклятый недруг по обману.И я ценил в нём доброе начало:его застенчивость, как у простолюдина,с которой тот сидит в театре, ибо послеему брести в село по бездорожью.Другого же, цветущего нахала,со всей его — да, да — поганой сворой,клеймил я, бичевал, разоблачалбескомпромиссно и непримиримо.Но завтра, брат мой, завтра с кем меняоставишь ты, а я тебя оставлю?Какой из двух неумолимых половинокпоставят в поле памятник потомки?Давай подружим пламя со слезой,чтоб навсегда они соединились,не докучая ни избытком злобы,ни изобильем доброты. Ведь мы смекнули,что никогда не будем столь примерныи столь порочны. Осторожней с жизнью!Меняя мир, да убоимся всё жесебя оставить только половину.
