Я дошел до своей двери, отпер ее, вошел внутрь, включил свет. Номер такой же, как и в прошлый приезд, только планировка как в зеркальном отражении. Кровать слева, а дверь в ванную - справа. Поставил сумку на тумбу для чемоданов, раскрыл ее, достал джинсы, мокасины и рубашку поло. Бросил все на кровать, сам уселся рядом, взял с тумбочки телефон.

Отвык я здесь от обычных телефонов, если честно. Мобильные - и то больше в ходу, только в отелях настольные телефоны и вижу. Справочник не нужен - с прошлого визита шестизначный номер и так запомнился. Натыкал его на клавиатуре, прислушался. После пяти гудков трубка ответила знакомым молодым женским голосом:

– Hello?

– Катя? Это Андрей Ярцев, я на Базе.

– Я вам нужна?

Голос вежливый и деловой, как у барышни на респешене дорого отеля.

– Да, вы мне нужны. Когда сможете подойти в "Рогач"?

– Я только в ванну залезла.
– она зазвучала чуть растерянно.
– Я вам очень срочно нужна?

– Нет, не слишком. Просто сегодня мы обязательно должны увидеться. Когда вам удобно?

– Если я приду минут через сорок-пятьдесят, это нормально?

– Разумеется, в любое время. Вы обедали сегодня?

– Нет пока.

– Заодно и пообедаем. Заходите, буду ждать.

Я повесил трубку. Похоже, магия Светланиных обещаний по-прежнему сильна - Катя как юная пионерка, всегда готова. Ну и славно, именно такая она мне и нужна. К тому же мне и самому ванна не помешает, очень уж тут степные дороги пыльные.

Вымывшись и вытершись, оделся и спустился в ресторан. Для Кати еще рановато, а вот Арам, едва я уселся за стол, пришел с двумя кружками и каким то гигантским блюдом, сплошь заваленным всевозможными морепродуктами и изделиями из оных. Поставил одну кружку передо мной, сам со второй, поменьше, сел напротив.

– Передохну с вами пять минут. Как Саркис? Мы уже месяца полтора не виделись.

– Не похудел, по крайней мере. Процветает. Взяли с партнером у меня портофранковский магазин в управление.

– Слышал, слышал. Мы с ним по телефону говорили в прошлые выходные, кажется. И он стал теперь давать в семейный совокупный доход больше, чем я. Раньше у меня гостиница с баром давали шестьдесят процентов примерно, а с тех пор, как его магазин пошел в гору, он уже дает шестьдесят.

– Разве плохо?

– Замечательно. Я вам очень благодарен, что вы его к прямым поставкам товара подпустили.

– Я тоже ему много за что благодарен. Сами всем не успеваем заниматься, а с братом вашим мы в Порто Франко, как за каменной стеной.

– Видите, как все сложилось? Давайте за это и выпьем.

Мы чокнулись пивными кружками.

– Жаль, здесь нельзя оружейный открыть. Орден не разрешит, они здесь сами на списанном старье немало зарабатывают. Единственно, что могу делать - намекать постояльцам, чтобы не спешили все деньги тратить здесь, мол, в Порто Франко можно гораздо лучше отовариться.

– А вас за такую агитацию из города не выставят?
– улыбнулся я.

– Не выставят. На самом то деле из местных служащих в процветании оружейной торговли на Базе лично никто не заинтересован. Им все равно, чиновники. Вы ждете кого- то?
– спросил Саркис, увидев, что я посмотрел на часы.

– Да, должна одна девушка подойти, поговорить.

– Понятно. Да, Саркис мне целых два часа красоту жены вашей расписывал, как песню пел. Я раньше думал, что он так только о еде говорить может. Поздравляю, что могу еще сказать?

Намек, что за моим поведением приглядывают? Милостью бдительных армянских братьев девушки мне теперь не положены? Или это он без задней мысли, просто вспомнилось?

– Спасибо. Действительно красавица, грех спорить. А вот и девушка идет.
– сказал я, увидав в конце улицы торопящуюся Катю.

– А, Катенька… Катя, Катя, Катя, Катеринка, не целуй меня щека, целуй на затылка… Не помните, это у какого писателя?

– У Паустовского кажется. "У Карапета есть буфет, на буфете есть конфет…".

– Верно, верно. "На конфете есть портрет - этот самый Карапет…". По иммиграционной линии бумаги выправляете, что ли?

– Да, по ней самой.

– Ну, не буду мешать. Если потом скучно будет - подходите за стойку, поболтаем.

– Обязательно.

Катя вошла на террасу, подошла к столику.

– Здравствуйте, рада вас видеть.

При этом не садится, стоит как первоклассница у доски. Что это - поза подчинения или стратегия соблазнения?

– Садитесь, Катя. Я, с вашего позволения, себе уже заказ сделал, а вы для себя сами решайте, чем обедать будете.