– Стоять!

Алекс уже слышал этот окрик месяц назад на заснеженном склоне, и на него он тогда подействовал отрезвляюще.

Ордынцы нерешительно топчутся, потому что круг, нарушенный ими, уже сомкнулся и пятьдесят человек сейчас внутри него. Нет, не пятьдесят – их количество уже уменьшил на четверть изможденный, страшный как дьявол урод. Но и это не главное – обидчик стоит вплотную к их начальнику, очень уважаемому и влиятельному в Орде человеку, и острое жало сабли щекочет шею бледнеющего бая.

– Ты не посмеешь, – шепчут бескровные губы. – Я посол, гость!

– Да мне по хрену, – смеется Ключник. – Я не местный.

Лезвие погружается в плоть и коротким взмахом перечеркивает гортань. Крови много, вожак тывинцев падает и скребет снег в надежде последний раз почувствовать руками промерзшую почву. Тщетно, позже его тело бросят в прорубь ниже по течению, не утруждаясь предать земле. А его соплеменники уже покорно бросают оружие…

Прежде чем начать допрос, Рахан демонстративно и хладнокровно, как баранов, зарезал шестерых молчаливых пленников. Седьмой запричитал, только к нему приблизилась зловещая фигура. Вот только языка поселенцев тывинец не понимал, и еще одно тело повалилось мешком, орошая кровью снег.

– Шутхер! – пронеслось между связанными пленниками.

После седьмого убийства Ключник успокоился и наконец соизволил спросить ордынцев, кто из них может изъясняться на имперском.

– Они считают его дьяволом, – позже поделится с Братом и Русом Алекс. – Внешность, характер, бойцовские навыки… И имя.

– Что имя? – удивится Рус.

– Рахан. В мифологии народов востока Раху – демон, испивший напиток бессмертия богов и вызывающий затмения солнца и луны. Раху-шутхер, Архан-шутхер – испокон веков здесь так называли дьявола.

Ближе к полудню старейшины Чазылар собрались на совет. Пригласили также Брата с Ключником, хоть и с опаской теперь смотрели на него не только поселенцы из числа тывинов, но и бывшие члены азасской экспедиции.

Саныч, крепкий старик, представившийся топографом, расстелил на столе огромную карту всей Тывы. Подробную карту, у Ключника аж глаза заблестели.

– Тоджин, – начал топограф, – всегда был районом труднодоступным. До войны сюда добирались или воздухом, или по реке. Здесь, – палец пополз вдоль синей ленты, петляющей на запад, – летом Бий-Хем судоходен. Есть еще дорога с юго-запада, вот, через перевал Даштыг Арысканныг-Арт, хоть и недостроенная, но идти по ней можно. На перевале наши дозоры такую группу пропустить не могли. Бий-Хем, понятное дело, подо льдом. Вопрос – откуда взялись ордынцы?

– Все просто, – ответил за всех уже допросивший пленников Ключник, – по льду и пришли.

– Да, – кивнул один из старых тывинов, – был там зимник, заброшенный.

– Что ж, надо и там дозоры ставить.

– Поздно, – все обернулись к Рахану, – в районе Сейбы, уж не знаю, где это, Орда. Тысячи три всадников.

Полторы сотни верст, все склонились над картой, и Саныч указал на точку поселка.

– Вот он, зимник, – подтвердил местный тывинец, – сорок верст между поселками Сейба и Сыстыг-Хем. Бий-Хем там на много рукавов ветвится, тот район так и называли – Сорок Енисеев. Дальше дорога до Тоора-Хем хорошая, оттуда и к нам добраться без труда.

Саныч побледнел, побледнели все участники совета, вздрогнул Брат – Орда в нескольких переходах! Сила в три тысячи воинов по нынешним временам – громадная, неудержимая лавина и, после сотворенного сегодня с послами, договориться с ними будет невозможно. Это конец.

И только Ключник остался невозмутимым.

– Их нужно остановить.

– Как? Даже вооружив женщин, мы можем выставить тысячу. Мы не солдаты, а это война.

– Зимник, Сорок Енисеев… Вы же умные люди. Просто нужно заново кое-что изобрести.

– Что?

Черный Дух, закупоренный в латунных гильзах пробками свинцовых пуль. Ванко, например, видел странный темный порошок, когда Рахан врачевал Стерву, видел и не знал, как он называется. Кордит. Изобретение мастеров востока, сотворенное для развлечения, но научившееся сеять смерть. Ключник улыбается.

– Порох.

– Порох… это несложно, но что с ним делать? Военную промышленность мы не создадим.

Ключник вздыхает. Он солдат. Он убивал, убивает и, скорее всего, будет убивать. Так его учили. Он умеет делать это тысячью способов – от традиционных до самых невообразимых. Он может пользоваться любым оружием – сложным образцом военной мысли и вполне, казалось бы, мирным предметом. То, на что был способен любой из элитного отряда Бонзы. А еще Ключник – мастер дверей, запоров, и последнее средство в его арсенале, его специальность – управление буйством стихии, освобожденной энергии огненных веществ.

– Промышленность не понадобится – нужно просто взорвать лед.

– Да, я понял… – Саныч теребит седую бороду, – в экспедиции, еще Тогда, проводились некоторые работы. Мы использовали для этого кое-что, и оно у нас осталось. Это лучше, чем просто порох.

– Если это то, о чем я думаю, – Ключник посмотрел старику в глаза, – то это меня вполне устроит.

– Это то, о чем ты думаешь.

Детали уточнили быстро. Вместе с Раханом решили отправиться Рус и Алекс. Пленников, двадцать девять человек, оставшихся после учиненной Ключником резни, должны были отпустить, даже не так – с позором изгнать через день после выдвижения отряда. Содержимое принесенных трех тяжелых старых рюкзаков удовлетворило солдата – он подбросил в руке воскового цвета бруски и заявил, что Орда запомнит его фейерверк надолго.