–  Спасите! Помогите, люди добрые!
– надрывался человек.

Несмотря на напряжение, Юра чуть не рассмеялся. В интонациях неизвестного было что-то диковинно архаичное, плаксивое, нездешнее. Юра мог бы сказать: таким тоном в наше время на помощь не зовут. И какой странный призыв: люди добрые!

И тут Юра увидел его.

Он бешено и беспомощно барахтался на дне глубокого котлована в рыхлой и полужидкой грязи, которая наползана на него со всех сторон. Он лежал на животе и отчаянно бил руками и ногами, весь облепленный черной и коричневой грязью, от которой поднимался желтоватый туман, и все время погружался в эту грязь, так как она лилась на него вязкими лавинами со стен котлована, и снова выкарабкивался на поверхность и бил руками и ногами и вопил:

–  Помогите, люди добрые! Не дайте погибнуть!

Юра крикнул:

–  Алексей Петрович, Михаил Антонович! Здесь!

Он помахал над головой руками и стал примериваться, как спуститься. Человек поднял голову, перестал биться и, погружаясь, попытался рассмотреть Юру сквозь залепленное грязью окно в шлеме.

–  Милый!
– хрипло простонал он.
– Помоги, браток! А? Не брось!

–  Не брошу, не беспокойтесь, - сердито сказал Юра и стал спускаться. Рыхлая порода под его ногами посыпалась вниз.

–  Стажер, не сметь!
– загремел в наушниках голос Быкова.

–  Так что же, пропадать человеку?
– сердито отозвался Юра.

Порода под ним обрушилась, и он съехал сразу метров на пять. Человек больше не кричал, он только упорно высигивал из грязи, падал животом и грудью на скользкие стены и съезжал снова по шею в дымящееся болото.

–  Мальчишка, - прохрипел в наушниках запыхавшийся голос - Я приказываю, остановитесь!

“Поздно”, - подумал Юра и соскользнул еще на несколько метров.

–  У меня веревка, Алексей Петрович, - крикнул Василий.
– Юра, держи!

По шлему хлестнула нейлоновая петля. Юра поспешно продел ее под мышки. В то же мгновение человек в яме снова прыгнул и ухватил Юру за ногу. Юра сейчас же обрушился на него и очутился по пояс в грязи. Человечек ворочался под ним, затем показалась его голова в залепленном шлеме.

–  Не дай пропасть, не оставь, милый человек, - бормотал он, пытаясь забраться Юре на плечи.

“Вот еще дерьмо”, - с отвращением подумал Юра. Он крикнул:

–  Василий!

–  Держу!

–  Кинь, если есть, еще конец, вытяни этого дурака, а то он меня потопит.

–  Стажер!
– прогудел Быков, - Держишься?

–  Все хорошо, Алексей Петрович, - как можно веселей отозвался Юра.
– Тяните этого…

–  Вот так, - сказал Василий. Видимо, незнакомец вцепился в веревку, и его потянули наверх, потому что Юрий почувствовал облегчение. Он поднял голову и увидел ноги незнакомца, бешено скребущие по рыхлой стене. Тащили его Быков и Василий. Конец с Юрой держал Михаил Антонович.

–  Ну как ты там, Юрик?
– заботливо спрашивал добрый штурман.

–  Хорошо, - кратко ответствовал Юра.

Василий срывающимся от натуги голосом продекламировал:

–  Крепок, поганый, на жилочках, аи и тянется поганый, сам не рвется…

Затем подняли Юру. Когда он вылез на сухое место, незнакомец сидел, торопливо обтирая грязь со шлема, и бормотал тонким плаксивым голосом:

–  Погубители, негодяи, ах, ну и погубители окаянные…

–  Ты с какого участка?
– сердито спросил Василий.
– Что с тобой случилось?

Быков возвышался над незнакомцем, как монумент, глядя на него сверху вниз. Михаил Антонович сидел перед ним на корточках и помогал счистить тину.

–  Мы-то?
– сказал своим странным стилем незнакомец.
– Мы не ваши, люди добрые, дай бог вам здоровья. Мы оттуда… - Он не пояснил откуда.
– Да вот надсмеялись надо мною, ограбили да столкнули в ямину-то… Чуть было не потоп…

–  Кто ты таков?
– сердито спросил Быков.
– Как ты сюда попал?

Незнакомец наконец поднялся на ноги, и Юра сквозь стекло помятого шлема увидел крошечное личико с красными веками, ввалившимися щеками, в рыжей жесткой неопрятной щетине.

–  Простите великодушно, - сипло сказал незнакомец и поклонился.
– Приятно встретить соотечественника. А мы молокане, вот понес черт на небеса за кладами. Камушки мы ищем. Камушки.

–  Вербованный?

–  Нет, сами по себе мы. Ни от кого, значит, не зависим.

–  Аутсайдер, - брезгливо сказал Василий.

–  Точно, аутсайдерами мы ищем, сами по себе. Ой, да что же мне теперь делать? Как же я теперь-то? А? И на что вы спасли меня?

У него началась настоящая истерика, и потребовались две здоровенные плюхи от разозленного Василия и глоток алкоголя из походной аптечки в вездеходе, чтобы это странное чудовище пришло в себя и рассказало о том, что произошло.