–  Душить без пощады, - сказал Олег яростно. Он был уже готов.
– У нас здесь тоже пятая колонна. И еще страшнее. Потому что тихие и высоко-сидящие.

Сашка выпил еще рюмку и сказал:

–  А как Валечка?

–  Ничего, спасибо, - сказал Григорий.

–  Рада?

–  По-моему, рада. А ты с ней давно не виделся?

–  Давно, - сказал Сашка.
– Полгода, наверное. Она приходила к нам в клуб танцевать. Был с нею какой-то хмырь, но я к нему пригляделся и не стал его уничтожать. Недотепа. Никаких шансов.

–  С-слушай, - сказал Олег.
– Р-рскажи что-нибудь, Гришка. Черт, что вы все такие засекреченные?

–  А как насчет источников свечения звезд?
– осведомился Сашка.

–  Что?
– сказал Олег.

–  Как там со звездами? Почему они, подлые, светят, но не греют?

–  Цикл Бете, - сказал Олег и икнул.

–  Все ясно, - сказал Григорий.
– Вопросов нет. Есть два новых анекдота.

–  Трави, - потребовал Сашка.

Григорий стал рассказывать, но у него получилось плохо. Он услыхал эти анекдоты полгода назад в батальоне Линкольна. Их рассказывал один славный парень, даже не парень, а мужик с седой головой, коммунист из Буффало. По-английски эти анекдоты звучали очень хорошо, но по-русски была трудно подобрать подходящие слова. Сашка кривовато усмехался, а Олег икал и говорил вежливо: “Н-ничего… Н-ничего себе…”

Тогда Григорий взял и рассказал, где он услышал эти анекдоты и кто их рассказывал. Это было под Бриуэгой. В каменной лощине горела танкетка, и красный огонь освещал трупы, темными мешками валявшиеся поодаль. Они сидели за огромным валуном, жадно курили, и Григорий все думал: на кой черт меня принесло сюда, на кой черт. В руках у него был карабин с горячим стволом, и было тихо, только трещало и шипело в танкетке, а фашисты только что откатились и теперь готовились к новой атаке. Тут парень из Буффало докурил окурок, выругался по-русски, очень забавно, и рассказал подряд оба анекдота, а когда вокруг отсмеялись - смеялись почти все - вдруг запел очень энергично, но немузыкально:

Иф э-боди кисс э-боди,

Вуд э-боди край?

Иф э-боди лав э-боди,

Вуд э-боди дай?

После следующей атаки мы снова собрались за этим валуном и пили из фляжек, содранных с убитых мятежников, но парня из Буффало уже не было.

–  Эх, - сказал Олег тоскливо.
– Сижу тут, как старое дерьмо… Ну кому все это нужно - Дзета Пупис, Бета Лиры… Дерьмо. Я туда хочу!

–  Там убивают, - сказал Григорий. Он сказал это просто так, механически. Он не хотел стращать или хвастаться. Ему вдруг стало нехорошо - там убивают, а он здесь сидит уютно и спокойно и пьет коньяк, когда там так нужны люди. Просто люди - руки с винтовкой и ясная душа. Там все были честные, даже анархисты…

–  Я большевик, - упрямо сказал Олег.
– И сижу тут как дерьмо. Безо всякого толка и пользы. Наше место там!

Сашка сидел, откинувшись, и медленно тянул коньяк. Теперь он пил из стакана.

–  Все на свете проморгал, - продолжал Олег.
– Перед Черепановым ходил на полусогнутых, а он враг. Где наши глаза были?

–  Ну, этим заняты те, кому следует, - сказал Григорий.

–  В-верно! Я тоже так думаю! Сталин знает, что делает. Раз не объявляют поголовный набор добровольцев в Испанию, значит, этого делать нельзя…

–  Да. Нельзя, пожалуй.

–  Там люди сидят поумнее нас с тобой, - сказал Олег. Он тяжело поднялся и пробрался к окну.
– Мать честная, ясно! Мне ехать надо, ребята… Н-наблюдать надо!

–  Ладно, - сказал Сашка.
– Ложись и спи. Ехать ему надо. Тазик принести?

–  Иди ты в штаны… Мне ехать… Н-наблюдать…

Олег пошел кругом по комнате, придерживаясь за мебель.

–  Где мое пальто?!
– заорал он.

Сашка встал, взял его за плечи и усадил, а затем уложил на диван.

–  Дрыхни, астрономия, - сказал он.

–  Й-эхать!..

Олег заснул и сразу захрапел. Сашка вышел и вернулся с тазиком.

–  Среди ночи непременно поблюет, - сказал он.

–  Н-на пол, - сказал Григорий Олеговым голосом.

Сашка сел и вылил остаток коньяка себе в стакан.

–  Теперь рассказывай, - сказал он.

–  Сначала скажи, что с тобой. Ты устал?

–  Конечно, - сказал Сашка.

–  Неприятности?

–  Нет, - сказал Сашка. Он выпил и весь скривился, как от дряни.

–  Ну хорошо, - сказал Григорий.
– У тебя карта есть?

Сашка снова поднялся и принес свернутую в рулон большую немецкую карту Испании. Они сдвинули посуду и расстелили карту, прижав по углам пустыми стаканами.

–  Вот где они, - сказал Григорий.

Сашка засопел.

–  Что же это, - сказал он.
– Это же значит…

–  Да, - сказал Григорий.

–  Что же это, - повторил Сашка.
– Что же это…

–  Я еще надеюсь вернуться, - сказал Григорий.
– Я хочу быть там до конца. К чертовой матери, Сашка, ты это пойми… Я там как за родную землю дрался, как за Ленинград… После гражданской - это первый настоящий бой за советскую власть…