Воздух вокруг завибрировал, клубы разноцветного дыма неравномерно расползались в стороны. Я такого никогда не видел. Казалось, что я даже слышу скрежет, словно едет старая несмазанная телега…

– Покучнее, - приказала напряженная наемница.

– Дэйдрэ, - прошептал Элмор, прижимаясь к эльфийке, - кажется, я засомневался…

– А я - нет!
– рявкнула наемница, и…

Хорошо пахнет. Я приоткрыл один глаз. Светло. До слуха донесся мелодичный аккорд. Я по-прежнему рядом с дручией. Это обрадовало, и я обнял девушку.

Визг резанул слух. Испуганно вскочив на ноги, я огляделся.

Лес, небольшая поляна, посередине которой расположено кострище, обложенное камнями. Сейчас от прогоревших бревнышек только тянулся чуть заметный дымок. Видимо, огонь горел всю ночь и только недавно вечеринку свернули.

Перевел чуть расфокусированный взгляд в сторону источника высоких нот. Оказалось, я крепко держал в объятиях высокую и очень худую девушку с огромными глазами и ртом. Орала она.

Я вздрогнул и разжал руки.

Вопреки моим подозрениям, девушка не стала носиться в панике по поляне и орать благим матом. Напротив, она практически сразу же заткнулась. Оказалось, что рот у неё нормальный, просто чтоб извлечь из гортани такие звуки, бедняжке приходилось широко его раскрывать.

А потом случилось вообще нечто из ряда вон выходящее: эльфийка захохотала. Громко, неудержимо, от души.

– Ты чего?
– на всякий случай, я отошел подальше от истеричной особы.

– Дроу?!
– заливалась та.
– Ко мне пристал дроу? Откуда ты свалился на мою голову?

– Оттуда, - растерянно махнул я в небо.
– Ты что, выпила?

– Ну да, - хихикнула она.
– Ой, только не говори мне, что дроу великие поборники нравственности и морали! Никогда не поверю!

– Я еще никогда не видел пьяных эльфов, - я подчеркнуто внимательно осмотрел девушку.

– Пьяная? Я?
– захихикала она.
– Да ты остальных не видел. Уже и лыка не вяжут!

Она ударила по струнам изящного небольшого инструмента, который удивительно шел к образу эльфийки, создавая дополнительную эфемерность стиля.

Тонкое полупрозрачное платье украшено вышивкой. На мой вкус, излишне украшенное, помпезно, но эльфы любят все блестящее. Как вороны.

Кстати о воронах, у худой эльфийки были черные волосы. Я моргнул: все осталось как есть. Протер глаза…

– Ты чего делаешь?
– девушка наблюдала за моими действиями с нескрываемым любопытством.

– У тебя черные волосы, - обвиняющим голосом произнес я.

– Ну да, - удивилась девушка.
– А у дроу что, мораторий на этот цвет?

– Да нет, - опешил я.
– Просто те эльфы, которых я встречал были исключительно светловолосыми.

– Значит тебе не везло, - девушка запустила пятерню в шикарную гриву черных вьющихся волос.

– Тебя как зовут?
– я расплылся в умильной улыбке: эта стерва мне нравилась все больше, не смотря на несуразный вид.

– А тебе зачем?
– сощурилась девица.
– Заколдовать хочешь? Говорят, дроу могут зная имя врага забрать душу…

– Так то врага, - манерно протянул я и подмигнул девушке.
– Должен же я знать имя первой облапанной мной эльфийки.

Девушка заразительно расхохоталась.

– Нарве, - чуть упокоившись, сказала она. Я недоуменно приподнял брови.

– Зовут меня Нарве, - пояснила девушка.
– Вот только про лапанье Элмору не говори…

– Элмору?
– становилось все интереснее.
– А почему именно ему?

– Он мой жених, - очаровательно сощурилась Нарве.

– А!
– поскучнел я.

– Чего нос повесил?
– весело спросила эльфийка.
– Это еще неизвестно, кто с кем в конце концов останется, - и добавила со злостью: - По мне, так пусть этот чокнутый эльф остается со своими зверушками!

– Он же твой жених, - изумился я.

– Ну и что?
– равнодушно покачала головой Нарве.
– У всех нас с младенчества есть жених или невеста… Это обряд. Считалось издревле, что смерть ищет неприкаянных. А покуда у эльфа есть обязательства, он защищен. Вот родители и стремятся помолвить только что рожденных детей. Примета глупая, но мало ли что…

– И правда, глупая, - фыркнул я.
– У дроу нет таких дурацких обычаев. Наша судьба в руках нас самих.

– Как и вообще обычаев, - завелась Нарве.
– Вот поэтому наша цель - Свет! А ваша участь - Тьма.