– Да ладно тебе, Гром, - не выдержала сидящая рядом Лейла.
– Ворчишь, как старая бабка!

– Не понял, - взъярился я.
– Я что-то вслух говорил?

– Нет, - прошептала покрасневшая эльфийка.

– Ну так нечего по чужим мозгам шляться… - рыкнул я и осекся: я же заблокировать уже умею, да еще так, что всех с пути сметает.

Вообще-то принцесса объясняла, что это от бесконтрольного действия моей магии, но мне все равно. Действует и ладно, а если кому-то покажется слишком жестко… будут думать в следующий раз, прежде чем пытаться лезть ко мне в мысли.

– Да, - пододвинулся я поближе к надувшейся эльфийке.
– Кстати, как почуять, что тебя собираются читать? Я чую только, когда уже залезли в голову, да и то не всегда. Тебя вот не сумел.

– Сам догадаешься, - буркнула Лейла, вставая.

Я проследил, как эльфийка поднялась по лестнице и вошла в дверь, видимо ведущую в дамские покои. Девчонки!

– Магистр, - позвал я.

Дракон, возлежащий на пустом столе, приподнял голову.

– Чего?

– Ну вот как с ними общаться? Мне залезли в голову, нагло выяснили, о ком, как и сколько я думаю, а потом на меня же и обижаются!

– Хы, приятель, - дракон закинул руки за голову и уставился в потолок.
– Вот если бы она выяснила, что, сколько и как часто ты думаешь о ней, обид бы не было.

– Да ладно тебе, - помрачнел я.

– Или тебе теперь эльфийка не по душе?
– хитро сощурился Магистр.
– Черненький вариант тебя больше устраивал?

– Да не в этом дело!
– взорвался я.
– Просто она… из другого мира.

Только себе я могу признаться, что та темнокожая и золотоволосая девушка, что сидела в степи на плоском камне, запала мне в сердце.

– Ню-ню, - пристально вгляделся в меня дракон.
– Это веская причина. Но преодолимая, к счастью.

– К чьему счастью, - рассеянно уточнил я, не слишком рассчитывая на ответ.

– К всеобщему, - опять откинулся на спину Магистр.
– Или ты думаешь, что это только твоя проблема?

– А чья еще?
– я заинтересованно залез на стол. Может старый мудрый дракон поделится умной мыслёй, и выжидательно уставился на мальчишеское лицо с драконьими глазами.

– Моя, - не стал юлить Магистр.
– Но не так, как ты думаешь. Я тебе говорю, Гром, брось эти предрассудки. Все возможно.

– Да ну тебя, - обиделся я, не получив желаемого ответа.

– Ну, так ну, - гыкнул дракон.
– О! Смотри: наш золотолюбивый хозяин пожаловал!

Толстяк, крадущийся вдоль стенки, подпрыгнул от ужаса и бросился наутек.

– Чего это он, - недоуменно проводил я взглядом потешно вихляющего задом колобка.

– Да купцы те азартные как проиграли, со злости сменили гостиницу… пешком, - дракон плотоядно ухмыльнулся.
– А я сказал хозяину, что съел всех.

– Гы, - схватился я за живот.
– Ну ты даешь, приятель! Скажи мне ради Ллос, зачем?!

– А тебе очень хочется заплатить этому жадюге еще столько же, насколько ты ограбил бедную дручию и приплатить за уборку помещения?
– дракон кивком показал на чистую залу.

Убрали кстати, очень оперативно, ничего не скажешь. Ну и про оплату больше никто не заикался.

– Ух ты!
– восхитился я.
– Молодец, дракон! Можешь же пользу приносить, если захочешь!

– Угу, - зевнул Магистр.
– Вспомни об этом, когда решишь, что я действую неправильно. Может, просто тебе не все известно…

– Ты о чем?
– удивился я. Магистр никогда не говорил загадками, а теперь начал темнить, дергаться. В который раз я спросил себя, почему он поехал со мной?

– Я в общем, Гром, - обезоруживающе улыбнулся Магистр.
– Речь не только обо мне.

Тут в зал буквально влетела дручия. Мокрая насквозь, капли барабанной дробью разбивались о пол, стекая с тяжелого от сырости плаща.

– Ну и ливень, - присвистнул дракон, узрев в проеме признаки такой чудной погоды.
– Ты была права, что настаивала на ночевке… Осталось надеяться, что к утру утихнет.

Дэйдрэ не обратила внимания на дракона. Она стояла, покачиваясь, и смотрела мне в глаза. Зрачки её, невероятно синие, казалось, утопили зрачок за ненадобностью. Кожа лица приняла явственный голубой оттенок. Сначала я подумал, что она замерзла. Потом вспомнил две вещи. Первое: где она живет. Ну, жила долгое время. Холод это стихия дручий и им она не навредит. А второе… просто ясно представилась картинка, когда Дэйдрэ смотрела на меня такими же вот синими глазами. И Лайнес, хоть я и отказывался воспринимать его как прямую угрозу моей жизни, имел такой вот холодный синий взгляд. Это отражение чувств, бушующих в, казалось бы, таких ледяных сердцах.