Боярин ходит довольный, взглядом одаривает. Знамо дело: он-то уж и не чаял племянницу замуж спихнуть, а тут вдруг такая оказия! Грек-то, говорят, непростой, царского роду, хоть и торговлишкой промышляет… Храбры намедни в ворота стучали, выспрашивали, не балуется ли кто колдовством али ворожбой, а то служба есть, боярин награду сулит… Да откуда в слободке колдуны! Присоветовали им заглянуть к погорельцам, а промеж собой перемигнулись лукаво. Не глупенькие, чай, - смекнули, зачем это вдруг Блуду Чадовичу колдун понадобился.

Кудесников ведь хлебом не корми - дай только свадебный пир порушить. Едет, скажем, санный поезд с женихом и невестой, а навстречу - волхв… Все! Поворачивай оглобли и езжай назад - так и так у молодых ладу теперь не будет. Примета есть… А тут не просто волхв - тут Докука. Не пригласишь на пир - осерчает, грянет посохом, порчу напустит. А пригласишь - и вовсе, глядишь, разбуянится при виде ладушки своей бывшей. Вот незадача-то…

Сам боярин, сказывают, на капище ходил, договориться хотел по-хорошему. Ан, а Докуки-то и нет негде! То ли в Навь ушел, то ли невидим стал, то ли просто спрятался…

–  А когда вернуться мыслит, не сказывал?
– насупившись, спросил Блуд Чадович.

Брусчатка за приземистой замшелой избушкой была завалена щепой. Лихо, в два топорика расправлялись подручные волхвы с чурбаками, оставшимися от прежних почернелых идолов. Колотые поленья носили в бадью. Застигнутые вопросом, переглянулись, покоробили думой лбы.

–  Завтра утром ему жертву принимать… - рек наконец один.
– К утру, стало быть, и вернется… Обязан…

Боярин досадливо крякнул, чуть посохом в камень не стукнул. Вечно с этим Докукой лишние хлопоты!.. В чародейные силы новоиспеченного кудесника Блуд Чадович верил не шибко, но раз назначили волхвом - значит, волхв… А свадьба должна быть чин по чину, с колдовской порухой!.. Что это, в самом деле, за свадьба такая, ежели ее никто даже и расстроить не пытается? Смех да и только…

Да вот и князюшка желает, чтобы вволю народ потешился перед битвою. То есть без колдуна - ну никак!.. А Докука - он по всем статьям подходит: из кудесников кудесник! В преисподнюю бросали - вылез, лютует, злобствует, да и на невесту, чай, обиду таит… Придется, верно, завтра утром опять на капище наведаться…

Худо и то, что супротивника ему пока не найдено. Первое-то средство против свадебной порухи - какое? Своего знахаря принанять. Поездили храбры по окольным селам, поспрашивали - да куда там!.. Даже промышлявшие заговорами и гаданьями как услышали, что речь идет о том самом кудеснике, - тут же все позатаились по-за печью, ровно мышки в норках. С Докукой свяжись - до конца дней потом жалеть будешь!..

Сердито посопев, Блуд Чадович вновь повернулся к подручным волхвам.

–  Может, ворожея какая есть на примете?
– спросил он без особой надежды.

Те заскребли в затылках.

–  Да вроде на участке Завида Хотеныча одна работает… - молвили, помявшись.
– Раскладчицей…

–  А-а… Это внизу?..
– разочарованно промычал боярин.
– И какая же о ней молва?..

Подручные волхвы смущенно ухмыльнулись.

–  Да бабы, что с них взять!..
– пожимая плечиком, сказал один.
– Такое врут… Будто придет в мыльню, снимет с себя голову, чистой водой вымоет, волосы гребнем расчешет, косу заплетет, да и наденет на место… А уж отчаянная! Главному розмыслу, сказывают, след гвоздем приколотила - до сих пор хромает!..

–  Да и муженек у нее… - хмуро добавил другой, оглядывая зачем-то лезвие своего топорика.
– Еще когда наверху гулял - то шишимору кому подсадит, то часы из дерева вырежет… Или вот недавно: послал его Завид Хотеныч на лесоповал за переволоками следить. Так пока он там наладчиком был, плыли бревна по Истерве в Вытеклу, ни разу ни за что сучком не задевши… А стоило отозвать - пошли заторы, почитай, на каждой излучине…

–  Так ведь слово надо знать особое… - со вздохом примолвил первый.

Боярин призадумался, склонил широкий лоб, бородушку в грудь упер - зубр зубром. Вот кабы об этой ворожейке и наверху такая слава шла… Свадьбу-то, чай, не в преисподней играть собираемся… Погодь, погодь! А Шумок-то на что? За два дня он всей слободке раззвонит, как она голову в мыльне снимает да моет!..

–  Как звать-то ее?

–  Да вроде Чернавой…

Чернава?.. Уж не та ли Чернава, что пыталась шишимору из терема вывести?..

–  А ну-ка, волхвы, - властно рек боярин, - спустите-ка дровишки в колодезь, а потом и меня туда же…