–  Вы б заняли места у окошек.
– заметил яхтсмен, - Да - обязательно пристегнитесь.

–  Почему у окошек?
– рассеянно спросила Нита, разбираясь в путанице ремней.

Сийри уже пристегнулась в центральном кресле и помогла подруге справиться с упряжью.

–  Если будет тошнить - до иллюминатора недалеко. А если не пристегнуться - когда на нормальную скорость выйдем, будет болтать по салону, как карандаш в перчатке, - усмехаясь, пояснил парень.

–  А сильно болтает-то?
– забеспокоилась Сийри.

–  Еще как! Тридцать второй проект вообще болтало так - казалось, мозги всмятку будут, - помрачнел парень, - но это уже тридцать седьмой, тут даже редан есть, потому трясет существенно меньше. Еще б погода не подвела, - яхтсмен озабоченно глянул на тускло сиявшие приборы.
– Ладно, выйдем за мол - увидим.

Приготовьтесь, - парень снова исчез, едва не сшибив Гомзу Данича. Тот невозмутимо сел рядом с Сийри, сразу же деловито пристегнувшись.

–  Надеюсь, вас не мутит в море, - равнодушно осведомился он, снова пригладив волосы.

–  Без понятия, - пожала плечами Сийри.
– Я же из Тибессы. На озере не мутило.

–  Озеро - мелочь, - хмыкнул маг.
– У вас, наверно, волна в аршин уже бурей считается.

–  Так дурных нет - Маланку в такую погоду тревожить, - пожала плечами девушка.
– Еще донника зацепишь веслом - так только весла выплывут! А баржи восточным берегом ходят, там донников нет.

–  Много у вас этих донников?
– заинтересовался колдун.
– У нас их совсем не водится - то ли жарко, то ли солоно…

–  Говорят, порядком, - девушка выудила из-под рубашки ладанку, расшитую бисером и мелкими, с конопляное семя, жемчужинками.
– В полнолуние выходи на берег с пирогом - никогда в накладе не останешься.

–  Рисковые люди, - хмыкнул маг.
– А много ли возвращались?

–  Вроде да, - Сийри, задумавшись, принялась что-то высчитывать на пальцах.
– Нет, все, кого знаю - вернулись.

–  Занятно, - улыбнулся собеседник.

Тем временем суденышко качнулось, а в иллюминаторах поплыли огни порта. Вскоре кораблик закачало еще сильнее, а наверху что-то хлопнуло и заскрипело.

–  Хорошо идем, - обнадежил подруг капитан, быстро скользнувший вниз по поручням и кинувшийся к левому штурвалу, - море отличное! Приготовьтесь, сейчас попрыгаем!

Сийри только хотела спросить, что именно это значит, как парень повернул пару рычагов на пульте, посмотрел на какие-то циферблаты, чуть довернув штурвал.

Практически сразу же буер чуть подпрыгнул - его корпус сотряс легкий удар.

Внутри девушек что-то сжалось, через секунду пропав бесследно. Нита настороженно охнула - буквально через секунду все повторилось.

–  Ничего так, можно терпеть, - поморщилась Сийри.

–  Посмотрим на вас завтра, - иронично хмыкнул капитан, - многие так говорят. А потом… - он презрительно махнул рукой.

Через полчаса буер выбрался за мыс Мирчо. Вдруг иллюминаторы справа по борту залил слепящий свет, и послышался рокот выстрела. Сийри встревожено огляделась, но казалось, все идет, как надо - капитан вдумчиво изучал приборную доску, маг, беззвучно шевеля губами, с отсутствующим видом изучал потолок каюты, а Нита вовсе уснула в кресле. Заметив тревогу девушки, колдун соизволил пояснить.

–  Это с "Ингвара Великого". Им тоже скучно.

Сийри понимающе кивнула. Фрегат первого класса "Ингвар Великий" лет двадцать назад считался самым мощным кораблем имперских ВМС на Дарганате. Но однажды, в далеко не самую счастливую ночь, он ювелирно сел на мель у самого кончика мыса Мирчо, после чего лет пять во флоте наблюдали сильнейший звездопад и целую роту рядовых матросов с повадками адмиралов. Снимать с мели фрегат не стали - переделали в береговую батарею а, заодно, в самую суровую гауптвахту Муромина.

Тем времем буер начало болтать сильнее. Девушка начала понимать смысл выражения "мозги всмятку". Магу это тоже не понравилось. Недовольно покрутив носом, он распорядился:

–  К Шатере забирай.

Капитан иронично хмыкнул, всем своим видом показывая: "это кто тут командовать пытается?".

–  Последний раз повторяю, - маг лениво размял пальцы.

–  Успокойся, смертный, - яхтсмен на миг обернулся. Сийри оторопела, увидев странно вытянувшееся, словно лошадиное лицо.
– Я тут хозяин.