"Лука - профессионал. Вырубить трех пацанов голыми руками для него не проблема, даже с риском, что кто-нибудь из них может успеть полоснуть ножом, но Чиф - это серьезно. Если он повиснет на руке или, не дай Бог, доберется до горла,… пусть даже только с ног собьет,… зарезанного татя Лука сам видел".

– Сидеть!
– Точно таким же тоном, как Мишка на Чифа, Лука прикрикнул на зашевелившихся у костра мужиков.
– Шутейно мы…

– А щенком меня не зови! Моя мать не сука!
– Мишка немного помолчал.
– Все еще хочешь играть, Спиридоныч?

– Поиграли уже.
– Лука сплюнул в сторону.
– Младшая стража выиграла.

– Вира с тебя, дядя Лука. Выслушаешь меня, но рукам воли не дашь.

– Гм. Ну, слушаю.

– Сотня медленно умирает. Прибавки от своих почти нет, со стороны не берем. В первом же серьезном бою, сколько-то народу потеряем. А боев будет много - Владимир Мономах при смерти. В Турове сел Вячеслав, но если Киев Мономашичам не достанется… Дальше объяснять?

– Не дите, понимаю.
– Лука нервно дернул головой.

– Если сгинет воинская сила, всему Ратному - конец. Пополнять сотню извне, сам понимаешь, не дадут. Единственный выход для сохранения и увеличения воинской силы - дружина боярина Корнея. Тот, кто пойдет к нему, останется воином, остальные будут платить за защиту. И вся округа тоже, куда достанем. На это и будем содержать войско. Ближникам боярским - деревеньки с холопами, дружине - корм и добыча.

– Почему сам - Лука кивнул в сторону палатки деда - не говорит?

– А ты бы сказал? С пацана же какой спрос?

– Когда?

– Медленно, постепенно. Князьям не до нас будет.

– Понял. Ты того… не держи зла, погорячился.

– Все понимаю, ты не первый.

– Даже так?
– Мрачное выражение лица Луки мгновенно сменилось настороженным.
– А кто еще?

– Ты бы ответил?

– Хм, - Лука криво ухмыльнулся - вот тебе и Младшая стража: пацаны, игрушки. Передай деду: на четыре десятка может рассчитывать.

– Передам.

Лука развернулся и пошел назад, к своему костру, а Мишка по очереди оглядел Матвея и Роську.

– Вы откуда взялись?

– Крестная забеспокоилась.
– Объяснил Роська.
– Темно уже, а ты ушел, и нету.

– Все слышали и видели, но мало что поняли. Так?

– А чего это вы с ним… - начал, было, Матвей - Ничего не видели, ничего не слышали, понимать - нечего!
– Быстро перебил Роська.

– Верно мыслишь, капрал! Пока Демьян лечится, бери на себя десяток. Ребят постепенно, по мере выздоровления будем на учебу ставить. Ты - командуешь, Кузьма - учит.

– Слушаюсь, господин старшина!

– Как спина?

– Полегчало. Юлия, не знаю как по батюшке, просто волшебница, а говорит как!
– Голос у Роськи потеплел.
– Я матушку вспомнил…

Мотька ревниво засопел.

– Со мной тоже… говорила.

"Поздравляю, сэр, у Вас на глазах происходит формирование любовного треугольника. И углов, надо понимать, будет все прибавляться, она же со всеми профессионально поработала, а они - все сироты, ласкового слова не слышали с младенчества. Блин, пресекать надо в зародыше, только как?".

– Ребята, вы на голос ее не очень-то ведитесь. Это - лекарское искусство: успокоить, приласкать, пожалеть. Лекарок этому с детства учат, и она так с каждым больным или раненым разговаривает, не только с вами.

"Бесполезно… слушают, но не слышат. Только этого мне не хватало. Как их ножевому бою учить, если они из-за Юльки тут же резаться начнут? Ну, нет, лекарка моя любезная, сама напортачила, сама и исправлять будешь!".

– Ладно, сами потом убедитесь. Сейчас, давайте, на ночь устраивайтесь. Роська, обойдешь всех, посмотришь, как устроились, потом мне доложишь. Я у деда буду.

– Слушаюсь!

Мишка, сопровождаемый Чифом, быстро зашагал к фургону. Как он и предполагал, все женщины собрались там. Как только Мишка сунулся по полог, разговор прервался и все головы повернулись к нему.

– Тетя Настена, неприятность у нас, Юлька парней моих подпортила, может плохо кончится.

– Что? Как это подпортила?

Вопрос прозвучал строго, даже грозно, но было понятно, что строгость эта адресована не Мишке. Юлька тоже сразу все поняла и попыталась "отыграть" тему: