– О чем?

– Кхе! Да кто ж знает? Она ничего такого не говорила?… - Дед умолк, Настена тоже молчала, видимо ждала пояснений.
– Ну, - наконец решился дед - что мы земляков ее, того, побили. Может, кого из родичей опознала?

– Нет, не говорила, да и не смотрела она на покойников.

– А, ну тогда ладно… пошел я.

С третьей попытки дед, все-таки, ушел. Наверно услышал, то, что ему было нужно.

– Ну что, Михайла, наслушался?
– Насмешливо произнесла Настена.
– Давно же не спишь!

– Что ты, тетя Настена, - Мишка неохотно разлепил глаза.
– Я только что…

– Минька!!!
– Тут же ощетинилась Юлька.
– Подслушивал?!

– Ну да! Очень надо мне.

– Ага! Мама, ты знаешь, что этот дурень учудил? Меня с души воротит, на ногах не стою, только и могу, что на животе лежать. А этот умник подходит и спрашивает: "Каши хочешь?".

– Ха-ха-ха, ой, Минька, уморил!
– Могучая грудь Настены подпрыгивала от смеха так, что видно было даже под полушубком.
– Что? Ха-ха-ха, так и спросил?

– Ага! Хи-хи-хи.
– Юлька скалила передние зубы, как белка.
– Как раз, говорит, поспела!

Мишка почувствовал, что краснеет. История, действительно, получилась дурацкая. Но Юлька, язва такая!

– Хи-хи-хи, я пятнадцать верст тряслась…

– И, как раз, ха-ха-ха, к каше! Ой, не могу, ха-ха-ха!

– Тетя Настена, Юля - под полог просунулась перевязанная физиономия Матвея - вы есть хотите? Каша, как раз…

– Га-ага-га!

Теперь ржали уже все трое. Мотька недоуменно уставился на смеющихся, пытаясь, видимо, сообразить: что ж это он такого смешного сказал.

– Ох, ха-ха-ха, не могу, - Настена тряслась от смеха так, что билась спиной о стенку фургона - вы что… ха-ха-ха, сговорились?

– Кормильцы! Хи-хи-хи, кашевары!
– Дискантом вторила матери Юлька.

– Мотя, гы-гы, не слушай… ох, блин, не слушай их, неси,… пока… ха-ха-ха… пока не остыла.

– Вы чего?
– Мотька тоже было начал неуверенно улыбаться, но помешала раненая щека.

– Мотька, ха-ха-ха…- Настена дрожащей рукой попыталась утереть выступившие слезы.
– Перестань,… помрем со смеху!

У задней стенки беспокойно зашевелился и тихо простонал Демка. Смех мгновенно утих, и Настена с дочкой склонились над раненым.

– Мотя, не обращай внимания, просто случай смешной вспомнили. Неси кашу, Юлька с утра е евши.

– Ага, сейчас. Минь, с тобой десятник Лука чего-то поговорить хотел.

На улице уже стемнело и рыжая борода десятника Луки светилась в отблесках костра, как глаз светофора. Во внешности лучшего лучника Ратнинской сотни отчетливо проявлялись черты предков-викингов: рыжими были не только волосы и борода, но даже брови и ресницы, лаза были светло-голубыми, а сам Лука высок и широк в кости. Своей скандинавской родословной он, похоже очень гордился и специально ее подчеркивал - волосы носил длинные, до плеч, а длиннющие, опускающиеся до груди усы, заплетал в косички.

– А-а, Михайла!
– Лука сидел вместе со своим десятком около костра, возле его ног Мишка увидел на снегу три окровавленных болта с поломанными перьями.
– Ты поел? А то, у нас еще осталось.

– Спасибо, дядя Лука, поел.

"Это ж он из покойников мои болты вытащил. Специально ходил, смотрел. Не зря дед его хвалит - настоящий профессионал".

– А скажи-ка, Михайла, - десятник поднял со снега мишкины болты - зачем ты перья из дерева делаешь? Они же ломаются.

– А из чего делать?

– Из кожи не пробовал? Если кожу правильно выделать, ничуть не хуже будут, и не сломаются.

– Не думал, как-то, - Мишка пожал плечами - надо будет попробовать, только я кожу выделывать не умею.

– Ничего, другие умеют. Расскажи-ка ты нам… да ты садись, чего стоять-то? Расскажи-ка ты нам, Михайла, как ты из своей игрушки шесть татей в бронях положил?

– Пять. Одного я ножом, Петька помог.

– Да? Это, который из вас?

– Тот, что в село приехал.

– А, ну ладно, пускай будет пять. Понимаешь, парень, даже хорошему лучнику положить в бою пять ворогов в доспехе - редкая удача. Не всякая стрела не всякий доспех пробивает, и ворог не стоит и не ждет, когда ты его продырявить соберешься. Он, вражина, наоборот…

"Поехали… Всем хорош мужик, и десятник отличный, и лучный мастер, и умен, но говорливый, как магнитофон. Не даром же кликуха - Говорун. Вообще-то, для потомка викингов, черта не характерная… Хотя и у них были скальды - песельники-сказочники. Сейчас он мне все расклады стрелкового боя в красках опишет, еще какое-нибудь лирическое отступление сделает, случай поучительный из собственной практики приведет, а потом только я вопрос услышу. Послушать его бывает интересно, а часто и полезно, но только не сегодня. Ночь уже на дворе, почти".