Шрифт:
— Другой разговор!
Мы сидим на пушистом ковре, и вся стена перед нами превращена в окно громадного виртуального экрана. Из воздуха выкристаллизовываются буквы, титры сменяют друг друга, на заднем плане летят несколько ангелов, высится жилая башня… Первый раз я вижу ангельский художественный фильм.
Обычная история. Двое встретились и не захотели расставаться. Девушка дала запрос в Службу соединённых судеб, и парень тоже. Пришёл ответ, пришли диаграммы. Они плохо складывались, эти диаграммы душ, и зазоры были весьма значительны. Но парень и девушка уже были вместе, и им так не хотелось расставаться!
Родители с обоих сторон были против. С такими различиями в диаграмме брак прочным быть не может. Но в Раю, как известно, решающий голос принадлежит Ей и Ему, а всем остальным в лучшем случае совещательный.
Мелькают, мелькают кадры. Свадьба, большой хоровод, всё как положено. Молодые берут жилище в кредит, потому что зарабатывают ещё немного. Начало семейной жизни вполне соответствует термину «медовый месяц». Прогулки-полёты в тугих струях восходящих потоков, любование закатами и Великой звездой… Постельные сцены, кстати. Отсутствует только показ самих половых актов, а всё остальное в наличии. Да и чего стесняться ангелам, не признающим одежды и умеющим свободно читать в чужих головах?
Но «диаграммы душ» придуманы не зря, ой, не зря. Кончается «медовый месяц», и начинается долгое, медленное, ужасно мучительное угасание любви. Он генетик, она кристаллург-дизайнер — есть у них тут и такая профессия. Он и она приходят домой, держатся за руки и глядят в глаза друг друга. Но больше ничего нет, если не считать спальни. Он рассказывает ей о своём, она о своём, но вежливое выслушивание и сопереживание — разные вещи. Это у потомков обезьян достаточно улыбаться и согласно кивать головой, чтобы собеседник пребывал в полной уверенности, будто вы разделяете его взгляды, сопереживаете и сочувствуете. У ангелов с их телепатией такой номер не пройдёт. Дни пролетают стремительным калейдоскопом, и однажды он и она с ужасом понимают — им неинтересно слушать друг друга ВООБЩЕ.
В последней надежде жена зачинает ребёнка. Она хорошо знает, чем грозит это охлаждение, и спешит. Да, это у большинства человечьих мужчин эрекция наступает при виде любой голой задницы, у ангелов всё сложнее — на нелюбимую женщину просто не встаёт, и всё. Тем самым исключая как самую возможность проституции, так и необходимость вынужденного созерцания массы эрегированных органов, поскольку ангелы не носят одежды.
А на экране уже разворачивается следующая часть драмы. Или трагедии? Это как посмотреть…
Он уже обращается к сильнодействующим препаратам, таковые в Раю имеются. Но это всё больше напоминает некую медицинскую процедуру, без всяких признаков оргазма. И наконец они понимают — им лучше расстаться.
Тяжкая психологическая сцена расставания, воссозданная авторами фильма с невероятным мастерством, и сопровождающая телепатема тоже. Она возвращает ему разрезное кольцо. Конец фильма. Я хлюпаю носом, Ирочка плачет не стесняясь. И только тут я замечаю, что день пролетел. Три часа мы сидели не отрываясь, потеряв чувство реального мира.
«Вот, Рома… Такой фильм! А то — диван…»
«Кстати, насчёт дивана» — я перестаю хлюпать носом. — «Это же третий пункт. Два первых выполнены»
Ирочка всё ещё не осушила слёзы, но её уже сотрясает смех.
— Нет, это немыслимо, Рома. Другая бы жена обиделась, честно. Я-то хотела ещё с тобой обсудить фильм…
— С нами такой трагедии случиться не может. — я смотрю ей в глаза твёрдо и ясно. — Веришь?
— Тебе да не верить, кому тогда? — Она смотрит мягко, нежно. — Не верю, знаю.
— Ну если хочешь, давай обсудим фильм.
— Поздно, мой милый, — и я действительно вижу-ощущаю, что мысли моей жены уже изменили своё течение. В глазах моей ненаглядной бесится, пляшет смех. — Диван ждёт.
Громкий писк из корзинки прерывает нас. Маленькая Мауна категорически не согласна с таким раскладом. Диван подождёт!
— Всё, Рома, диван передвинут на четвёртую очередь, — Ирочка уже достаёт бутылочку с детским питанием. — А пока я кормлю Мауну, ты займись Нечаянной радостью.
Нечаянная радость радостно верещит, хлопая крыльями, полностью одобряя ход мыслей хозяйки. Режим питания прежде всего!
Ну вот, и опять ночь. Я уже давно привык к стремительному чередованию дней и ночей, привык и спать урывками соответственно. Но сегодня меня сон не берёт. И вообще ночь больше всего подходит для разных вольных мыслей.
Ирочка лежит у меня на плече с закрытыми глазами, но я отчётливо вижу мысли, роящиеся в её голове. Она тоже не спит, думает. Кстати, мне часто трудно уследить за ходом её мыслей — быстро очень, плюс многослойное ангельское мышление, плюс женская логика, недоступная ни одному существу противоположного пола, будь он хоть трижды телепатом…