– Легко идти, когда путь известен, и когда знаешь, где споткнулся шедший до тебя. Идти в неведомое - трудно. Главное - сказано. Идите, и прислушайтесь к себе. Думайте. Будет что сказать - говорите, я услышу.

Диего всегда изумляла та лёгкость и быстрота, с которой мать Эухенья умела донести до учеников всё, что она хотела им сообщить. Он не перестал удивляться даже тогда, когда понял - слова служили ведьме всего лишь своеобразным скелетом, несущей конструкцией, на которую нанизывалась сложная вязь мыслеобразов, воспринимаемых детьми-индиго. Вот и сейчас - полсотни слов, сложенных в несколько размыто-неопределённых фраз, а ученики всё поняли, и вопросов у них нет - пока нет. Вопросы появятся позже - потом, когда индиго пропустят через себя звенящие мысли Мудрой…

Зал пустел. Ученики вставали со своих мест и исчезали - один за другим, молчаливые и сосредоточенные. "Люди будущего - орты… А будет ли в этом будущем, - подумал вдруг Рохо, - место другим людям? Таким, как я сам, как Мерседес, как наши младшие дети? Или мы обречены уйти и исчезнуть бесследно? Индиго тысячи, обычных - миллионы. Смогут ли они жить вместе? Или…". Мысль об этом причиняла смутное беспокойство, зудела, и Диего поспешил её отогнать - не время, сейчас надо думать о другом.

В Зале осталось три десятка человек - узкий круг: те, кому предстояло действовать.

– Родриго, - обратилась Миктекасиуатль к плечистому смуглому парню лет двадцати пяти, признанному вожаку взрослых индиго, - усиль стражу пещер. Ты знаешь лучше меня, кого из учеников можно считать настоящим воином. Выберешь сам - лучших. В Катакомбах могут появиться гости… не слишком желанные гости. И ещё - пошли в город разведчиков. Отсюда трудно следить за ворохом мыслей, которым наполнен Пуэбло-дель-Рио, - надо смотреть вблизи. Будьте осторожны - не светите магией по пустякам. Смотрите. Слушайте. Запоминайте.

Родриго сдержанно поклонился, а Эухенья повернулась к Мерседес. Жена Диего была полноправным членом братства - ни она, ни её муж не владели магией, но все индиго знали, что эти люди сделали для того, чтобы родился новый мир, и поэтому супруги Рохо (Диего съездил за женой, пока собирались ученики) имели полное право присутствовать здесь, в узком кругу.

– Избавь нас от назойливых туристов - хотя бы на время. Придумай что-нибудь - я не хочу прибегать к чарам. Сочините с Диего статью в "Милагроса Сиудад" - отпугните бездельников. А вы, вечно опаздывающие, - ведьма отыскала взглядом брата и сестру, - для вас тоже есть дело.

В глазах Мерседес на секунду появилось выражение птицы, у которой вынимают из гнезда птенцов, зато ауры Андрея и Наташи полыхнули вспышкой жадного интереса. Диего слегка сжал руку жену и прошептал: "Не бойся - мать Эухенья ничего не будет делать зря и никогда не подвергнет опасности наших первенцев…".

– Поедете к морю, - объяснила Мать-Ведунья.
– Не одни, конечно. Возьмёте с собой, - она скользнула глазами по Залу, - двух-трёх талантливых девочек - Эстреллу, например, - Андрей улыбнулся, и Наташа тут же одарила брата ехидной ухмылкой, - а ты, Родриго, дай им пару своих парней. Экскурсия к морю - но в наших беспокойных местах детям не стоит оставаться без охраны.
– И Миктекасиуатль тоже еле заметно улыбнулась - она-то хорошо знала, на что способны эти "дети".

– Гонсало и Фернандо, мать Эухенья, - без промедления отозвался Родриго.
– Они не подведут.

Мудрая кивнула в знак согласия, и тогда Наташа спросила:

– А зачем, Мать-Ведунья?

– Там есть те, с которыми надо попытаться найти общий язык - Дети Моря. Твой брат сумеет это сделать, а ты - ты ему поможешь. Вы хорошо работаете в паре.

Эухенья не стала тратить время на слова: она превратила их в мыслеобразы - такие яркие, что их видели даже далёкие от магии Мерседес и Диего.

"Новая разумная раса планеты, - думал Рохо, наблюдая разворачивающиеся прямо в воздухе цветные картины.
– Значит, отрывочные сведениями в Сети не были чистой воды бредом: дельфины Карибского моря - не просто дельфины. Вот это новость… Хотя почему же новость - вспомним Водяных, тех самых, из той реальности. Интересно, чьих это рук дело? Такие вспышки разума не появляются сами по себе…".

…Отпустив всех, Эухенья задержала чету Рохо.

– Перебирайтесь в Катакомбы. Совсем. Забирайте детей - и уходите. Ваш дом скоро может стать не самым безопасным местом этого мира.

Мерседес хотела что-то возразить, но Диего её остановил.

– Хорошо, мать Эухенья. Мы так и сделаем.

Но сразу последовать совету Мудрой им не удалось. Каждое утро Диего говорил себе" "Сегодня - непременно", и каждый раз в веренице повседневных дел находилось какое-то очередное, которое обязательно надо было закончить, и поэтому отъезд снова откладывался. То Мерседес задерживали дела фирмы, то надо было заехать в школу к Эстебану и Кончите и поговорить с учителем, то малыш Хуан немного прихворнул, то у самого Диего возникали неотложные дела с издателями. К тому же Рохо чувствовал, что Мерседес совсем не хочется покидать насиженное за долгие годы уютное гнёздышко, и ему не хотелось принуждать жену к поспешному бегству в Катакомбы. Да и то сказать - всё было тихо-мирно, и ничто не предвещало никаких бед.