Не исключено, что Спуриус как страж, лишенный дарха, надеется стать повелителем таких «промежуточных людей», в эйдосах которых свет и мрак будут сосуществовать наравне, и, опираясь на их плечи, вытеснить Лигула из главной Канцелярии. Судьба Лигула волнует меня мало, но под угрозой и свет. Надменные, из тьмы и света слепленные сверхчеловеки, «право имеющие», в непрерывных стычках и раздорах уничтожат друг друга и, уничтожив вместе с собой и все человечество, разделят судьбу языческих богов…

Попроси Эссиорха срочно заглянуть ко мне в Эдем! Мне необходимо поговорить с ним не только об эйдосе Улиты, но и о пергаменте. Этот артефакт мрака так темен, что мы не рискнули даже внести его в ворота Эдема.

Корнелий, прости, что напоминаю тебе, но в данном случае «срочно» означает «быстро» и «прямо сейчас», а не «завтра» или «когда-нибудь».

Троил, любящий тебя несмотря ни на что».

–  Ну вот и все!
– сказал Эссиорх, закончив читать.

– Ты кое-что пропустил, - подсказал Корнелий.

– Ничего я не пропускал!

– Нет, пропустил. Ты пропустил: «Ситуация с эйдосом Улиты сложная. Ее поступки в настоящем таковы, что использовать поручительство света и вернуть ей эйдос, как о том просит Эссиорх, невозможно. Если свет будет бесконечно возвращать эйдосы ведьмам, которые ничего не делают для того, чтобы исправиться, нас легко будет обвинить в предвзятости. Духовные законы не менее реальны, чем законы физические. Они просты, прекрасны и неизменны. Попытайся в максимально деликатной форме довести эту мысль до сознания Эссиорха. Искренне надеюсь, что он тебя услышит», - оттарабанил Корнелий.

Эссиорх побагровел и с нездоровой задумчивостью посмотрел на куриную шею Корнелия.
– Ты уже довел! Больше не надо!
– напомнил он.

– И довожу еще раз! Не страдай, старичок!
– бодро заорал связной света.

В стену нервно забарабанили. Их голоса мешали кому-то спать. Корнелий забарабанил в ответ и вознамерился бежать в коридор и вызывать гадов на дуэль.

– Давно кто-то родину не защищал!
– кипятился он.

– В письме очень мало про пергамент, - внезапно сказала Дафна, обращаясь к Эссиорху.

При упоминании о пергаменте Корнелий сразу сделался серьезным и забыл про дуэль.

– Дай я! Ну пожалуйста! Не жадничай, старичок!
– взмолился он.

– С Троилом-то встречался я!

– Ну и что! Зато ты так невнятно рассказываешь!

– Ладно, валяй!
– разрешил Эссиорх, сообразив, что скажи он «нет», воплей будет гораздо больше.

– Значится, так, - затарахтел Корнелий.
– Троил считает: Спуриус попытается получить эйдос Улиты, чтобы с его помощью исказить и отравить все приходящие в мир эйдосы. Опираясь на них, он посягнет на свет и на весь существующий расклад сил.

Даф с досадой смахнула с коленей кота, которому вздумалось поточить когти. На джинсах появилось несколько длинных прорезов.

– Изменить миропорядок с помощью эйдоса единственной наследственной ведьмы, чей эйдос был продан без ее ведома? Это возможно?
– недоверчиво спросила Даф.

– Почему бы и нет? Вообрази, что появился новый, чрезвычайно прилипчивый вирус гриппа, которым заболел всего один человек. Если этот человек отсидится дома, чихая в подушку, возможно, эпидемии не будет. Но если прокатить этого человека в вагоне метро из одного конца города в другой, через неделю соплями изойдет вся Москва, - сказал Эссиорх.

Меф шмыгнул носом. Разговоры о чужих соплях всегда подвигали его на это рефлекторное действие.

– Эй! Ты меня перебил!
– закричал Корнелий.
– Дай я про пергамент скажу! В общем, разведка донесла Троилу, что незадолго до гибели Кводнон написал на пергаменте имя своего преемника и запечатал его своей печатью. А когда после смерти Кводнона стали искать этот пергамент, оказалось, что он пропал. Спуриус подозревал в краже Лигула, а Лигул - Спуриуса… В общем, крику было много. Все искали, суетились, валили друг на друга, но пергамент так и не обнаружили.

В стену вновь забарабанили, и Корнелий, не выдержав, помчался в коридор разбираться.

– Пергамент спрятал Боватингмо?
– спросил Меф.

Эссиорх кивнул.

– Скорее всего. Боватингмо имел доступ к бумагам Кводнона. Он припрятал пергамент и, видимо, соображал, кому выгоднее его загнать. Истинному наследнику, который упомянут в пергаменте, или его врагу, с которого можно содрать больше. А пока он соображал, Лигул опередил его и предал Спуриуса…

– СЕРЬЕЗНО? КАК?
– не поверил Меф.