Когда незадолго до чая миссис Дин поднялась в свою комнату, она все еще напряженно размышляла над этой проблемой. Услышав доносящийся из-за двери голос дочери, весело болтавшей с Ройдоном, миссис Дин вызвала ее в свою комнату и поинтересовалась, провела ли она этот день вместе со Стивеном.

– Я даже точно не знаю, где он, – ответила Валерия, изучая свое отражение в зеркале. – Может быть, ушел с Матильдой Клар. У меня был просто отвратительный день. Я только сидела и слушала, как Паула цитировала отрывки из пьесы Виллогби... И еще я разговаривала с инспектором.

– Разговаривала с инспектором? Что он хотел от моей девочки? – требовательно спросила миссис Дин.

– Ничего особенного! Должна сказать, он нормальный человек. Я даже не ожидала. Он очень мне посочувствовал.

– Он тебя о чем-нибудь спрашивал?

– Да, о портсигаре Стивена.

Миссис Дин почувствовала, что с инспектором Хемингуэем надо быть осторожной, и принялась выяснять, какую информацию он получил от дочери. К тому моменту, когда Валерия более или менее точно передала свой разговор с полицейским, миссис Дин выглядела еще более задумчивой. Подозрения инспектора сосредоточивались на Стивене, в этом не оставалось никаких сомнений, и, принимая во внимание условия завещания Натаниеля Хериарда и случай с портсигаром, не приходилось надеяться, что нареченный Вал избежит ареста.

Миссис Дин гордилась своим умением принимать быстрые решения, и сейчас так же быстро приняла одно из них.

– Знаешь, доченька, – начала она, – у меня появились сомнения относительно твоей помолвки.

Валерия перестала красить губы и в удивлении посмотрела на мать.

– Но ты же так этого хотела! – воскликнула она.

– Тогда я думала, что ты будешь счастлива, – твердо сказала миссис Дин. – Все матери заботятся о счастье своих маленьких дочек.

– Должна сказать, что и у меня полностью пропало желание выходить за него замуж, – обрадовалась Валерия. – Ведь деньги еще не все. Правда? Мне всегда больше нравился Джерри Тинтерн... Ты же его не назовешь нищим? Только не понимаю, как мне из этого выбраться? С моей стороны будет выглядеть подло, если я порву со Стивеном сейчас, когда он попал в такую переделку. Это разнесется повсюду, и обо мне могут плохо подумать.

Эта замечательная, хотя и не очень гладко выраженная попытка самостоятельного рассуждения дала миссис Дин надежду, что ее дочь приобрела чуточку здравого смысла. Она наставительно подняла палец:

– Нет, крошка, тебе не следует бросать Стивена, но я уверена, он поймет, если я ему объясню, что при сложившихся обстоятельствах я не могу позволить моей крошке быть с ним помолвленной. В конце концов, он все-таки джентльмен.

– Ты хочешь сказать, – произнесла Валерия, уловив суть ее слов, – что я могу переложить вину на тебя?

– Ни о какой вине вообще не может быть речи, крошка! – Миссис Дин, оставила надежды на то, что у ее старшей дочери проявится хотя бы капля разума. – Просто мама считает неправильным, чтобы ты была помолвлена с человеком, которого подозревают в убийстве.

– О, мама, как это старомодно. Мне наплевать. Дело в том, что мне действительно не нравится Стивен, он будет ужасным мужем.

– Ты же знаешь, мама не любит таких разговоров, – голос миссис Дин зазвучал сурово. – Просто отдай маме свое кольцо и предоставь ей делать так, как лучше!

Валерия с некоторым сожалением сняла с пальца кольцо, со вздохом заметив, что, наверное, она должна вернуть его Стивену.

– Мне ужасно не хочется отдавать его, – призналась она. – Если он скажет, что я могу оставить его у себя, то можно я оставлю, мама?

– Когда-нибудь у моей девочки будет много колец, таких же красивых, как это, – сказала миссис Дин, решительно отбирая кольцо у Валерии.

На этой оптимистичной ноте разговор закончился. Валерия принялась поправлять макияж, а миссис Дин устремилась на поиски Стивена.

Она приготовилась выполнить свою деликатную миссию с тактом и красноречием, но обнаружила, что ни то, ни другое не требуется. Стивен принял ее почти ласково и тут же пошел на уступки. Он полностью согласился с тем, что при существующих обстоятельствах у него нет никаких прав ожидать, что такая чувствительная девушка останется его нареченной. Стивен положил кольцо в карман и со сводящей с ума готовностью присоединился к надежде миссис Дин, что они с Валерией останутся добрыми друзьями. Он даже пошел дальше, объявив с вкрадчивой улыбкой, что он будет Валерии братом. Это замечание убедило миссис Дин, что богатство богатством, но он вполне мог оказаться сомнительным зятем.

Миссис Дин была не из тех женщин, которые дают волю негодованию, когда в их же интересах его сдержать. Поскольку она вынуждена была оставаться в Лексхэме до тех пор, пока полиция не позволит Валерии уехать, к завтраку дама спустилась с дежурной улыбкой на губах, и только стальной блеск глаз выдавал ее чувства.

К этому времени новость о расторгнутой помолвке уже разошлась по всему дому. Каждый из гостей воспринял ее с различной степенью интереса и сочувствия. Мотисфонт сказал, что он не винит девушку. Ройдон, романтик в душе, несмотря на мрачную реалистичность написанных им пьес, склонен был сожалеть о такой неверности со стороны существа столь прелестного. Паула безразлично заметила, что всегда считала: эта помолвка ни к чему не приведет. Мод восприняла известие с равнодушием. Матильда тепло поздравила Стивена, а Джозеф, как всегда, воспользовавшись случаем, заявил, что мужественный дух его племянника сломлен предательством. Встретив Стивена, он вцепился в его рукав и проникновенно прошептал: